Ильдар с Маратом молча переглядываются.
— Бл*ть, — качает головой Ильдар. — Иди, скажи, чтоб сюда подъехал.
Марат бросает несколько резких фраз на родном языке, начинается перепалка. В конце концов, он сплёвывает и идёт во двор, откуда мы пришли, а мы с Ильдаром остаёмся ждать, стоя рядом с проститутками.
— Интересует? — гоняя во рту жвачку, спрашивает одна из девочек.
— Девушка, — оглядев её с головы до ног, отвечаю я крылатой фразой, — вы такая фешенебельная, что мне нерентабельно.
— А чё встали тогда? — злится она. — Места мало? Именно тут надо?
— Конкурирующая фирма, — отворачиваясь, отвечаю я.
— Чего⁈
Проходит минут десять, прежде чем возвращается Марат.
— Щас подъедет, — хмуро говорит он. — У входа встанет.
— Погнали, — кивает на двери Ильдар.
Дорогу нам преграждает суровый бугай и внимательно смерив взглядом, уверенно заявляет:
— Мест нет!
Будний вечер, точнее, ночь, и нет свободных столиков? Если только это единственный ресторан, в котором могут покормить. На самом деле мы просто ему не нравимся. Не соответствуем, судя по всему, уровню заведения.
— А у меня особый заказ, — Ильдар ничуть не теряется.
— Какой столик? — чуть вытянув шею спрашивает бугай, с такой интонацией, будто предлагает «пойти выйти».
— Двадцать первый, — бросает Ильдар и шагает внутрь, не дожидаясь ответа. — Эти со мной.
Он небрежно кивает, обернувшись к нам с Маратом, и произносит эту фразу с таким достоинством, что я уже не сомневаюсь, он представляет себя крутым перцем из крутого боевика.
Честно говоря, видок у нас тот ещё. На мне всё еще футболка с шортами. Знал бы, что придётся ночью таскаться, оделся бы потеплее. Ильдар в не очень свежем турецком свитере и потасканных брюках. Марат в тонкой рубашке и ветровке. Как есть типичные торгаши с рынка. Но пароль «двадцать первый столик» распахивает перед нами двери этого заведения с претензией на пафос.
Свободных столов оказывается больше половины. Ну, оно и понятно…
Мы проходим через «роскошный» зал и останавливаемся возле барной стойки. На столах хрусталь и бордовые льняные салфетки, свёрнутые в виде высоченных башен. Клетчатые, типа итальянские скатерти намекают на средиземноморскую кухню, а тяжёлые парчовые портьеры — на любовь к прекрасному.
— Красота спасёт мир, — вздыхаю я.
— Чё? — хмурится Ильдар и махнув мне рукой, придвигается ближе.
Он бросает быстрые настороженные взгляды влево и вправо и выдаёт тревожным шёпотом:
— Правым глазом моргаешь, значит всё в порядке, игра хорошая идёт. Левым — надо сваливать.
— А давай я прям открытым текстом и буду говорить, мол, пора валить. Поражаюсь я твоей наивности. Ты как себе это представляешь? Сел я за стол, пришло очко, начинаю неистово подмигивать? Это ж спалят сразу!
— А ты моргай так, чтобы не спалили, — отрезает он.
— Херня. Будем так делать. Если я безымянным пальцем правой руки постукиваю — всё норм. Вот этим. А если левой, тогда надо поговорить. Вот этим.
Я аккуратно показываю ему пальцы.
— Ладно, — нехотя тянет. — Марат, запомни.
За моей спиной раздаётся громкий смех. Знакомые нотки. Оборачиваюсь — ну надо же! За столиком у окна три девчонки, одна из которых несколько часов назад активно пыталась раскрутить меня на полторы тысячи баксов.
Инга сидит ко мне спиной. Она заливисто хохочет, запрокидывая голову. Это так она, значит, ждёт мужа, то есть спутника своей беспутной жизни, со смены. На ресторан у неё деньги, получается, есть, а чтобы долги раздать крутиться я должен.
Их стол накрыт на несколько персон. Интересно, они с парнями или только девушки?
— Сколько на кармане? — к барной стойке подходит худощавый паренёк, оценивающе нас разглядывая.
На тощей шее тонкая золотая цепь из «Ювелирторга». Чёрная футболка, брюки, малиновый пиджак. В униформе, короче. Набыченное выражение лица, которое должно идти в комплекте, отсутствует. Его лицо кажется мне знакомым, но понять, кто это я не успеваю.
— Хватит, — недовольно отвечает Ильдар. — И ещё останется.
Мы проходим по узкому коридору мимо двери со врезанным раздаточным окном из кухни. Там стоят тарелки с нарезкой. Парень, который нас сопровождает, хватает мимоходом кусок колбасы, засовывает его в рот, замедляется, возвращается, берёт ещё один и остатки раздвигает тонкими пальцами, чтобы закрыть пустое место на блюде.
Капец. В ресторане «Встреча» не есть. Надо запомнить.
За кухней обнаруживается лестница, ведущая вниз. Спускаемся. Перед дверью сопровождающий оборачивается и ещё раз окидывает нас взглядом. Не знаю, что он хочет обнаружить и по каким критериям оценивает, достойны мы прохода или нет, но если судить по нашему внешнему виду, точно не достойны. Скорее всего, он делает это для придания важности.