Полковник сгребает оставшиеся фишки и направляется в кассу.
— Ничего, завтра обратно всё принесёт, — подмечает Серов, то ли успокаивая себя, то ли подбадривая нас.
— Пусть приносит, — говорю чисто для поддержки беседы. Я настолько рад встрече со своим давним талисманом, что мне хочется поделиться счастьем со всем миром.
— Кстати, — Серов кивает на мою руку, — перстень гони. И без тебя есть кому его носить.
Вот ещё! И не подумаю. Я теперь с ним ни за что не расстанусь. Это, можно сказать, не просто память о делах моих минувших дней. Это ещё и связь с моим прошлым, то есть память в двойном объеме.
— Перстень гони, сказал! — Серов протягивает ладонь, но я не шевелюсь.
В стафе кроме нас трое, затихли как мыши и смотрят на наш поединок. В зале им развлечений не хватает.
— Сколько стоит?
— Что? — лицо Серова вытягивается.
— Я его куплю. За сколько отдадите?
— Амулет, приносящий удачу? Ты обалдел? Это мое главное орудие. Вы ж бестолковые, на вас надежды нет. Снимай давай. Без него ты нисколько бы не выиграл!
— Сколько? — повторяю вопрос.
— У тебя таких денег точно нет, — он ухмыляется.
— Виталь Андреич, — в комнате отдыха появляется Иринка, — там долларовый стол опять хотят открыть. Подойдёте?
— Сейчас. А ты пока талисман наш забери. Устроили тут чёрти что, — он уходит, осыпая нас ворчанием.
— Рома! — Иринка включает тон училки. — Ты опять?
Да, блин, не опять, а снова.
— Ирин, как хочешь, но перстень я не отдам.
Она вытаскивает меня за руку в коридор и отводит подальше от стафа.
— Нет, ты реально обалдел! — возмущённо пыхтит. — Опять мне проблемы из-за тебя разгребать?
— Ирин, повторяю ещё раз, я его не отдам.
— Что значит, не отдам? Это вещь принадлежит нам.
— Кому нам? Кому именно?
Сейчас выясню у неё, кто владелец, и решу вопрос с ним. Выкуплю, да и всё. Благо, с деньгами проблем сейчас нет.
— Ром, ну ты даёшь, — она закатывает глаза. — Это ведь наш талисман! Наше главное оружие.
— Оружие? У вас тут тайный орден? Подпольная организация?
— Хватит придуриваться, — судя по её вздёрнутым бровкам, она начинает злиться, причём основательно так, по-серьёзному. — Ты понимаешь, что это воровство?
— Ир, это моя вещь, — стою на своём. — Как ты не можешь понять, что он уже мой?
— Ром, этот перстень с открытия казино. Его наш владелец у какого-то антиквара выкупил. За бешеные бабки, кстати. И если ты вдруг забыл, то я напомню, что это — перстень Достоевского.
— Кого? Что за чушь?
— Так, Миронов, ты достал уже! Отдай его, пожалуйста. Или мне охрану позвать?
— Зови, — небрежно бросаю. — А ещё лучше сразу владельца. Уж с ним-то я найду общий язык.
— Ой, дурак… — тянет Ирина. — Как же ты не поймёшь… — она грустно вздыхает. — Пусть управляющий с тобой разбирается, мне надоело. Пусть и меня увольняет заодно. Какого хрена я вообще за тебя просила…
Она поворачивается и уходит. Плечи опущены, взгляд в пол, руку подносит к глазам. Плачет, что ли?
Я делаю то, за что сам себя не поблагодарю. Снимаю перстень, догоняю её и вкладываю в руку.
Ничего, один раз я его уже нашёл. Осталось найти способ вернуть его себе. Я забываю об изначальной цели вечера — сделать так, чтобы меня уволили. Но теперь мне это и не нужно. Теперь от перстня я и на шаг не отойду.
Получить перстень назад, в свои полноправные владения — вот моя главная цель. Так что, хочешь-не хочешь, а появиться на работе мне придётся ещё как минимум раз.
Закончив смену, я спускаюсь по служебной лестнице и выхожу в свежее весеннее утро со сладкоголосыми птицами, волнующими ароматами и звуками просыпающегося города. Я ещё возбуждён после всех этих событий и спать совсем не хочется.
Знаю, это ощущение обманчиво и стоит мне только лечь в постель и опустить голову на подушку, в тот же миг я провалюсь в сон. Снова эксплуатировать Ирину я не хочу, да и какой смысл. Она, конечно, предложила подвезти, но нет. Бедняга, похоже, вообще не спит, летая между работой и учёбой.
Бабки у меня есть, так что до дома доберусь. Вон же тачки стоят. Вот на тачке и…
— Эй, Фартовый!
Чего-чего? Я медленно оборачиваюсь и вижу Черепа. Он идёт вальяжной походкой от своего тёмно-синего «ниссанчика». Сразу видно, серьёзный, уважаемый человек. Я усмехаюсь.
— Не спится? — прищуриваюсь я. — Ты, я смотрю, прям-таки жаворонок, что ли?
— Чё? — напрягается он, видимо, осторожности ради, с подозрением относясь ко всем пернатым.
— Рано встаёшь, говорю. Как жаворонок.
— А-а-а, — всматриваясь в моё лицо, кивает он. — Не, я как и ты не ложился ещё.