Как там, нет я не верю, что нет счастья на земле…
Хреново только, что я попал не в тело игрока. По ту сторону стола намного круче. А если это Рай, то и деньги здесь, по идее, должны быть безлимитными.
— Рома! — шипит сквозь зубы блондинка и строит страшную гримасу. — Ты работать собираешься? Ставки уже сделаны.
Теперь я считываю по микродвижениям её лица исключительно гнев. Ну-с… Итак, поиграем. Что тут у нас? Рулетка? Отлично! Всегда хотел попробовать крутануть шар.
Тянусь за ним. Бляха, а что с руками? Руки-то не мои…Зависаю, рассматривая пальцы, ногти и вены. Переворачиваю ладонями вверх. Молодые руки, длинные пальцы, здоровые суставы. Охренеть!
— Ты обдолбался, что ли? — шипит блондинка мне на ухо. — Тебя же реально треснули не сильно.
Да когда она уже свалит? Кроме меня ей как будто заняться больше нечем. А может, точно обдолбался? Антоха подсыпал чего-то? Или тот молодой хлыщ? В ветеринарке наверняка подходящие таблетосы найдутся… Да! Вот почему мне не пёрло. И… твою мать! Кир! Ну, как же так!
Я вдруг ясно вспоминаю его каменное лицо и тот быстрый взгляд… Бляха! И сигналы! Точно! Как же я сразу не обратил внимания! Как так, Кир⁈ И четыре туза! То есть, если бы я не бросил карты, этот молокосос сделал бы каре из тузов!
Вот тебе и другалёк. И, главное, чего он хотел добиться? Зачем?
Я озабоченно озираюсь. За столом сидят двое — миловидная шатеночка с весьма привлекательными изгибами тела и сухой, желчный, похожий на кощея очень немолодой чувак. Пробежав по Кощею, мой взгляд возвращается к девушке. У неё и личико подстать фигурке — губки, глазки, вернее, глазищи… Огонь ляля!
Она встречается со мной этими глазищами и тут же их отводит. А я не отвожу и продолжаю на неё пялиться.
— Ром, — зло шепчет блондинка, — тебе правда что ли мозги отшибло?
— Я не Рома, — тихонько отвечаю я сквозь зубы.
— Точно. Делай спин, дебил!
Справа от рулетки стоит хмурый чувак в тёмно-синем бархатном пиджаке, с причёской, как у Александра Серова и такой же ямочкой на подбородке. Да вот только никаких песен он не поёт, а, играя желваками, смотрит на меня прям-таки с яростью, гневом и злобой.
Тоже мне, король эстрады нашёлся. Да пошли вы все! Сейчас повернусь и уйду! А, нет, надо же руль крутануть! Точно! Сейчас, прямо в «зеро» метну!
Беру шарик в руку. Ух-ты, тяжеленький. Как его правильно запускать-то? Пофиг, плёвое дело, сколько раз в кино видел.
Раскручиваю колесо, зажимаю шарик пальцами, выталкиваю его и… Вместо того, чтобы закрутиться и запрыгать по ячейкам с числами он резко вылетает. Тут же. Молниеносно.
Дикий, похожий на звериный рык, вопль Кощея сообщает, куда эта хрень улетела вместо того, чтобы красиво встать на зеро.
Упс…
Нашёл из-за чего орать. Если мы в Раю или типа того, то он, по идее, вообще ничего чувствовать не должен. А этот хрен визжит как поросёнок. Значит, может быть, у нас открыли подпольное казино. И тогда это круто!
— После смены ко мне, — цедит «Серов», надевает маску любезного хозяина и бросается к пробитой башке Кощея.
Ой ну не надо такое страдальческое лицо делать, пожалуйста.
— Павел Аркадьевич, ради Бога, простите! — чуть ли не вприсядку пляшет перед раненым лосем тот, который «после смены ко мне».
Пофиг! Я вам ничего не должен, когда захочу, свалю отсюда. И вообще я не собираюсь к нему топать. Могу и домой уйти. По сути, меня здесь ничего не держит. Паспорт только отдайте. При мысли о доме сводит скулу.
Дома ждёт холодная постель
Злобная хозяйка, а в глазах бабки…
Ладно, пока и здесь нормально. Побарахтаюсь, присмотрюсь, разберусь. Походу, всё-таки, подпольное казино. Надо раздобыть фишек!
— Допрыгался, — качает головой моя блондинка. — Теперь и я из-за тебя огребу.
— Ты-то за что?
Она игнорирует мой вопрос, исчезает и через мгновение появляется с щуплым пареньком с лицом, усыпанным юношескими прыщами. Они тут за персоналом совсем не следят.
— Вить, вставай на руль. А ты, — делает паузу, подбирая слова, — инспектором!
— Делайте, пожалуйста, ставки! — деловито заявляет Прыщ. Хватает шарик, ловко закручивает его и тот летит не в сторону, а ровно по колесу.
— Как ты это сделал? — вырывается у меня восторженное восклицание.
— В смысле, как? Обычный же спин. Что встал? — он слегка толкает меня в бок. — Сказали же инспектором садиться.
Ага, садиться — уже точнее. Справа от стола, где маячил Серов, стоит высокое кресло. Залезаю на него. Вот теперь можно передохнуть и осмотреться.
Ловлю на себе изучающий взгляд шатенки. Блин… она красотка. Губки сочные, глаза оленьи, похожа на молодую Одри Хэпберн. Только взгляд грустный, задумчивый, глубокий.