Смахивая испарину со лба, он стал рядом.
– Ну, приму наших на борт, конечно, – ответил он, смеясь.
– Да я не об этом, – отмахнулся я от него. – Что с жизнью своей делать будешь?
– Жить дальше, – многозначительно, но с улыбкой, выдающей иронию, отразил он.
– Да ну тебя! Куда потом пойдешь?
– А что, ты гонишь? – попытался пошутить Тим, но даже от меня не скрылась мрачная тень на его лице.
– Можешь остаться, я только рад буду. Но что Розет?
Он помрачнел еще больше.
– А что с ней? Высадим ее на землю, она вернется домой…
– И ты больше никогда ее не увидишь? – допытывался я до него.
– Дюк, чего ты хочешь от меня? – горько, с надрывом, спросил он, с мольбой глядя на меня.
Я задумался. И пришел к одной мысли, раздирающей сердце, как зубы жертву. Собравшись и набрав воздуха в легкие, я тем же тоном, что и он, начал:
– Женатому или замужнему человеку в пиратах делать нечего, малыш.
– Знаю… – ответил он, и ответ этот был больше похож на выдох, чем на слово.
– Но и уйти пират на сушу не может – без Моря ни один моряк долго не протянет.
На этот раз он даже подтверждать не стал – просто тихо вздохнул и спрятал лицо в ладонях.
– Нет, если пират любит свою пару и уважает ее мечты, нечего ему жениться, – уже с уверенностью повторил я, получив самое красноречивое доказательство своим догадкам. – Пирату – нечего, но военмору?..
Тим вздрогнул и быстро поднял на меня взгляд.
– Ты можешь сдать экзамен и сразу начать служить сундуком, малыш. Знаний у тебя хватит, – не узнавая свой собственный голос, промямлил я. – Я могу написать тебе хорошую рекомендацию. Я, конечно, пират, но с капитана третьего ранга меня вроде бы не удаляли.
– А если не сработает?
– Найди вице-адмирала, или к тому моменту уже самого адмирала, – с усмешкой исправился я, – северного военного флота. Это будет не трудно – его родная дочь сейчас сидит в шлюпке и ждет, когда мы ее спасем. Его имя Кид. Назови ему мое, напомни об одной услуге и о том, как я обошелся с его ребенком. Он поможет. Да… Он поможет.
– Ты серьезно сейчас?.. – уточнил Тим, выпрямляясь.
– Если тебе того хочется. Я держать тебя не стану.
Он молчал, но по тому, как он куснул губу и нахмурился, я видел, что он серьезно подумывает об этом. Молодец, Дюк, сам себе виселицу выстроил и петлю завязал.
– Думай хорошенько, малыш, но не трусь, – абы как собрав себя воедино, постарался твердым голосом сказать я. – От судьбы все равно не уйдешь. Она покажет, куда взять курс. А если не поймешь, хватит тебя по голове вымбовкой и потащит силой, – невесело ухмыльнулся я. – Поэтому думай, пока выбор есть.
– А у тебя он был? – просто спросил он.
Я хотел было ответить как-нибудь шутливо, что, мол, не особо-то, но тут вспомнил. Вспомнил о том, как мы с Кидом малыми ребятишками идем на “Дочь Морей”, в первый долгий рейс, как я не поддаюсь “дрессировке” командира, как мы с Не Промахом стоим в Маяковском порту и отказываемся спасаться и бросать “Бурю”, как я вялюсь на койке с Шебой и решаю стать пиратом, как отпускаю брата, как продаю себя и шхуну в обмен на жизнь моих ребят и, наконец, не прыгаю за борт “Ла Либре”.
– Целко отметил. У меня был, и я его сделал. А как насчет тебя?
Он встал и с твердой улыбкой посмотрел мне в глаза. Я не без гордости окинул его беглым взглядом и хмыкнул. Все-таки проживи он со мной хоть сто лет, на отца он все равно похож больше. Высокий, пожалуй, повыше, чем Хет, широкоплечий, с тем же нахальным выражением в глазах. Я хотел сказать что-нибудь еще, но вдруг он подался вперед и по-детски обхватил меня руками. У меня застрял ком в горле, но я проглотил его. По-отцовски положил руки ему на спину и опустил голову ему на макушку. Не знаю, сколько мы так простояли. Наконец я встряхнулся и мягко отстранил его.
– Ладно тебе, малыш, мы же еще не прощаемся, – еле справляясь с дрожью в голосе, сказал я. – Уйди теперь, мне не до нежностей. Штурвал за меня ветер подержит? Перенеси пока фока-шкот, надо высматривать наших.
Тим с улыбкой кивнул и пошел на шкафут. Я перевел взгляд в сторону горизонта, где среди волн, виднелась темная точка. Ветер с новой силой надул паруса, взъерошил волосы на затылке Тима, ласково провел по моей щеке. Свежая волна легонько подтолкнула шхуну. Родная моя “Ла Либре” быстро неслась по Морю, как морская птица. А там, в тысячах милях, ждала меня Шеба. Нет, все-таки нет ничего лучше ритмичной качки под ногами, волн, бьющихся о борт, и бескрайнего морского простора.
Эпилог
… Дюк, с осоловевшими от рома глазами, наконец оторвал взгляд от окна и замолчал. Вдруг послышались мягкие шаги босых ног и скрип половиц. С трапа спустилась женщина небывалой красоты. Мореман подскочил, чуть не опрокинув стол. Маленькая улыбка тронула губы Шебы, несравнимая с широким счастливым оскалом морского волка. "Ла Либре" покачивалась на успокаивающихся волнах. Из-за туч выглянул луч солнца. Заморосил мелкий дождь. Ветер содрогал стекла в иллюминаторе. Шумело Море.