– Черт меня дери!..
– … а когда тебе сказали, что он тебя прибьет, ты сказал, что ты сейчас как нажравшийся фугу дельфин и тебе плевать. Поверь мне, твое лицо сейчас полностью отражает суть твоих мыслей.
Я, схватившись за голову, сполз по переборке на палубу.
– А, точно! – вспомнил Питт. – Еще ты высказал очень интересную мысль, что апельсин и счастье очень похожи: и то и другое вроде как существует, но ни у кого этого нет и никто не знает, что это такое. Я тебя в жизни таким умным и разговорчивым не видел, мы прямо ошалели.
– Будь я проклят!
– Ты уже.
– Черт возьми, он же убьет меня!
– Не убьет, ему было так же весело, как и нам. Это, слушай, я что хотел сказать-то… – он прилег на койку.
– Дай угадаю. Тебя просили передать, чтобы на четверг и ближайшие пару недель я планов не имел, все верно?
– Не совсем. Но раз уж ты сам сказал…
– Да говори, что там у тебя, – нетерпеливо перебил я его, прежде чем он дошутил.
– По прибытии в порт у нас ожидается гость.
– Кто?
– Какая-то… писательница, что ли. Вроде как хочет набрать материал для своего будущего букваря.
Я усмехнулся и покачал головой, спуская ноги майна и готовя свою хмельную голову к окончательному пробуждению.
– Чем только люди не страдают. И чего им спокойно не живется?
– Ну, тебе же не живется, – съязвил он. – А потом страдаешь.
– Неправда.
– Ну-ну. Девушка эта – племянница командира.
Я удивленно вздернул брови вверх.
– В общем, он просил передать, чтобы ты бросил это…
– Бросил что?.. А, понял.
– … иначе он пустит тебе кровь.
– Так и сказал? – усмехнулся я и поднялся наверх.
Когда мы сделали стоянку в Амрийском, до неприличия цивилизованном и скучном, порту, к нам на борт действительно взошла девушка. Джил удивляла одним своим существованием – как это такое прелестное существо может быть кровным родственником такого чудовища, как командир. Она была среднего роста молодой особой, держащейся с необычайным достоинством, с как-то непонятно собранными рыжими волосами и живыми зелеными глазами. Мы с ней редко пересекались – она была на юте, я – на баке. Когда она бодрствовала, я отсыпался после ночной вахты, когда она была на опердеке, я был на орлопдеке, когда она была в кают-компании, я был на марсе. Если честно, я и не искал встречи с ней. Слишком живо еще был воспоминание о танцующей южанке. Оно живо и сейчас.
Цель ее посещения была озвучена Питтом весьма ясно. Она увлекалась писательством и вот, решила ознакомиться с морской жизнью, чтобы после настрочить о ней кучу непонятных крючочков, мне упорно напоминающие запутанные тралы и сломанные эзельгофты. Нам было сказано ни в коем случае не нарушать ее романтических видений. В мгновение ока мы превратились в актеров приключенческого спектакля, чрезвычайно довольных своей жизнью. Говоря откровенно, я был ей безумно благодарен. Командир тоже обязан был играть свою роль бравого и справедливого морского начальника, поэтому если нас и драили, то не на виду, а, так сказать, в шхерах. Я пользовался этим и продолжал пьянствовать, пока наконец у командира не лопнуло терпение и он не устроил таску. Хорошо, что я был пьян тогда.
Наступила моя очередь вахтить и я встал за штурвал. Джил подошла ко мне и я выдавил из себя улыбку.
– Добрый день.
– Ага, добрый.
– Извините за нескромность, а что тут произошло? – нервно сминая перчатку в руках, осведомилась она.
– Я и сам не знаю.
– Но… разве вы не были… непосредственным участником?..
– Да так… – замялся я, становясь похожим на ее перчатки. – Наши корабельные разборки, ничего особенного.
– Ясно, благодарю. Искренне прошу извинить меня, если я лезу не в свое дело.
Я притворился крупным рогатым скотом и вместо ответа начал удовлетворительно мычать.
– А сколько узлов в час мы плывем? – после недолгого молчания спросила Джил.
Я невольно поморщился от выстрелов в оба уха – “узлов в час” и “плывущего корабля”.
– 17 в этот час, а как всплывем, там видно будет.
Она, не поняв шутки, задумчиво отошла.
– А какой у нас курс?
Я опешил.
– Бейдевинд?.. Вы это имеете в виду?
– А вы что?
Увидев ее растерянное лицо, я засмеялся, она засмеялась со мной.
– Сейчас дует ост-ост-вест, – попытался объяснить я, перестав улыбаться. – Мы направляемся к Южным островам по 80 меридиану. Против ветра мы идти никак не можем, но бейдевинд – угол курса судна относительно ветра, к левентику самый близкий, да к тому же для шхуны самый удобный. Оттого и скорость высокая, хотя “Буря” может и больше 20-ти узлов дать, но сейчас ветер свежий и это не очень безопасно. Такие дела, – добавил я, прицокнув языком и продолжив безмятежно держать штурвал. Джил удивленно подняла красивые брови.