– Иначе знали бы вы о том, кто именно командует эскадрой?
Я был приперт к переборке.
– Я бы поклялась, положа руку на сердце, но, – она усмехнулась, – сейчас у меня нет этой возможности, уж извините.
Угроза начальства не пугала меня. Мне ничего не стоило выполнить их просьбу. Я вытащил пистолет и проверил наличие пороха и заряда. Пираты невольно подтянулись. Я отошел на достаточное расстояние, чтобы пули на выходе не пробили борт. Первым делом прицелился в их капитана, как в старшую. Все хранили гробовую тишину, тревожить которую смел только шелестящий звук воды, от которой нас ограждало несколько слоев шпангоутов и обшивки. “Стреляй. Стреляй, не будь тряпкой. Ты стольких людей прикончил, почему сейчас не можешь?” – думал я. “Потому что они безоружны”, – был ответ. Я пытался, клянусь, но… Не сумел. После нескольких попыток я сдался и со вздохом опустил оружие.
– Я не могу… Простите.
Судя по мелькнувшим не самым белым зубам, она улыбнулась.
– На борту есть кто-нибудь, кто сможет?
– Не знаю.
Есть, конечно, и я знал об этом. За дополнительную плату так кто угодно. Но я думал о другом тогда. Почему бы… Нет, невозможно. Но если… Черт!
– Ночью вы покинете корабль.
– Что? – ошеломленно переспросила пиратка.
– Я отпускаю вас, что непонятного?
– Но почему?
– Если вы этого не хотите – так и скажите.
– Нет, нет, но… Почему?
– Это мое дело, – резко отрезал я. – Во время смены вахты за вами зайдут, дадут шлюпку и вы отчалите. Вы дойдете до мыса, сойдете на землю, а мой гребец вернется ко мне со шлюпкой. Дальше – разбирайтесь сами. Все ясно?
– Как твое имя?
– Зачем тебе оно?
– Мне надо будет доложить коммодору, кому мы обязаны своим освобождением.
– Моей слабости, – ответил я и пошел наверх.
Когда пробило 8 склянок, их на борту уже не было. Командир так ничего и не узнал, думая, что во время следующей нашей стоянки я отдал их в руки властям.
Командир тем временем пополз по иерархическому трапу вверх. Спустя 4 года он был назначен контр-адмиралом.
Иногда я думаю, что ждало бы меня дальше. Стал бы я каким-нибудь легендарным флотоводцем или контр-адмирал таки добился бы того, чтобы меня выпнули на сушу или я вообще погиб бы и не запомнился бы ничем. Но правда в том, что мне никогда не дано было этого узнать.
Новая встреча со знаменитой пиратской эскадрой не заставила себя ждать. Я уже видел, как взвился в воздух призванный напугать Веселый Роджер. Пиратов возглавлял сорокапушечный галеон, а с нашей стороны авангардом отправили мою “Бурю”, сказав, что на помощь мне подойдут попозже, с зюйд-веста, как только я выбью галеон из колеи. Я стоял, прислонившись о штурвал, вдыхая соленый воздух и проклиная чертового контр-адмирала, соблазнившегося золотом острова Сотьена. Острова, который кишит пиратами, черт побери! Да еще и буря надвигается. Я понимал всю безнадежность ситуации, понимал, почему сначала, принимать первый, самый болезненный, удар отправили меня. Но за дезертирство я поплачусь еще больше, так что боя было не избежать. Пора делать поворот оверштаг и начинать огонь, пока нас не взяли на абордаж.
– К повороту оверштаг готовится! – заорал я во всю мощь своей глотки, решив взять на себя ответственность за штурвал. – Бизань-гика шкоты стянуть! – я постепенно повернул штурвал налево. – Кливер раздернуть! – после этого я положил руль на борт. – Огонь!
“Буря” повернулась своим правым бортом к противникам, продолжая идти своим ходом. Маневренная и быстрая шхуна начала огонь раньше, чем громоздкий галеон, но основательно так уступала ему в пушках. Свою задачу мы выполнили, и я приготовился доделать поворот оверштаг и дать дорогу остальным, как вдруг послышался крик:
– Дюк! Они… – Питт запнулся на полуслове.
Я обернулся на крик и увидел уверенно поворачивающие корабли. К горлу моему подкатил ком, я почувствовал, как у меня побелели губы, в глазах потемнело. Предатели. Подавив ярость и отчаяние, я убедил себя, что следовать за ними было уже поздно – некому было нас прикрыть. Галеон наконец очнулся, и я услышал врезающиеся в дерево абордажные кошки. Ничего другого не оставалось, кроме того, чтобы дать достойный бой. Если бы за каждое ругательство, сказанное мной в тот момент мне давали одну доску, то из получившегося я с легкостью смог бы построить вторую “Бурю”. Я вытащил саблю из ножен и перерубил все абордажные крюки, которые смог. Взяв в другую руку пистолет, я спустился с квартердека. Каждый пират в плане опыта фехтования и стрельбы стоил троих моих людей. Это заметно усложняло задачу. Укокош… эмм… победив в честном поединке по ходу дела около девяти пиратов, я с удивлением заметил, что они перестали убивать, а с какого-то момента только разоруживают моих ребят. Это было моей ошибкой. Я замешкался и слишком поздно перехватил занесенную надо мной руку. Пират, впрочем, сдаваться не пожелал. В итоге оказалось, что мы стоим, схватив друг друга за запястья, пытаясь свалить другого. Но ошибка моя заключалась в другом. Когда я уже повалил флибустьера и услышал, что ко мне сзади кто-то подкрался, то было уже поздно. Я услышал глухой звук удара чего-то о собственную голову. Иллюминаторы заволокло темнотой и я рухнул на палубу.