Голова нестерпимо болела, руки и ноги что-то нещадно натирало, а затекшее тело переставало давать о себе знать. Хотелось просто расслабиться и умереть. Просто отпустить, забыть все горести и проблемы мира живых и навсегда упокоиться в глубине Моря мер… Мои грезы прервал обрушившийся поток ледяной морской воды, заставляющий разлепить веки. Открыв свои иллюминаторы, я обнаружил, что нахожусь на своем корабле. В трюме. Со связанными руками и ногами и рядом со своей собственной командой, по виду которой можно было догадаться, что они в порядке. Но то обстоятельство, что мы все еще живы, являлось для меня загадкой. Переведя взгляд на стоящего передо мной человека с ведром в руке, я довольно грубо спросил:
– Что вам надо?
Из моего горла вырвался невнятный хрип, то ли выдающий во мне любителя покурить, то ли связанный с долгим обмороком, хотя до сих пор зудящая от боли голова готова была с этим поспорить.
– Не с бывшим ли капитаном этой шхуны я имею честь говорить?
– Вы правы. А вы?..
– Нынешний капитан той же самой шхуны, – со смешком ответил он. Флибустьер был немолод, но кроме редкой седины в волосах об этом ничего не говорило. Казалось, все в этом человеке – темные, но по какой-то причине покрасневшие глаза, аристократичный и тоже красный нос, тонкие губы, приглаженные каштановые волосы – все источало энергию. – Решил поговорить с вами лично.
– Какая честь для меня, – скрипя зубами, но тем не менее как только возможно вежливо отозвался я.
– Как ваша голова?
– Лучше и быть не может, – несмотря на ироничность сказанного, придется пока что забыть про смерть. Жаль, что моя черепушка оказалась слишком крепкой для подобных целей. – Изволите ли ответить на мой вопрос?
– Слушаю.
– Почему мы еще живы?
– Видите ли, в нашем с вами недавнем бою я потерял своего штурмана. Не побоюсь даже предположить, что он погиб от вашей руки, – он помрачнел, а я еле сдержал ехидную улыбку. – А из-за небольшой бури шхуну, опять же по вашей милости не сцепленную с моими кораблями, унесло. Ничего страшного в этом нет, мы знаем наше место встречи. Но, понимаете ли, во времена моей военной службы, я получил иного вида практику, и, вынужден со стыдом признаться, что не смыслю в этом искусстве ровным счетом ничего. Так что среди людей, участвовавших в абордаже, не осталось никого, кто мог бы привести эту красавицу туда.
– Ближе к ветру, – раздраженно поторопил я его, раззадоренный тем, что кто-то называют мою шхуну “красавицей”.
– Я бы хотел, чтобы вы привели нас к Багису, где я смогу найти человека, который доведет нас до места встречи с моей эскадрой.
– Или?
– Или мы останемся дрейфовать тут, пока дружно не умрем от голода и жажды. Выбирать вам. Вы как относитесь к… мм… людям нашего рода занятий?
– Мне не привыкать.
– Чудесно. Значит, вы согласны?
Я обвел глазами своих людей. Прочитав на их лицах страх и мольбу, я пожал плечами и ответил:
– Не вижу причин отказываться. Но для начала скажите мне, не Маяк ли является точкой пересечения ваших путей?
– Вы совершенно правы, капитан, – с искрой изумления в глазах согласился тот.
– Отлично. Тогда у меня есть условие.
– Слушаю вас очень внимательно.
– Я поведу вас сразу на Маяк.
Тот с нескрываемым любопытством в глазах спросил:
– Если честно, я полагал, что высадить военно-морских солдат на пиратском острове было слишком жестоко.
– Разделяю ваше мнение. Именно поэтому вы сначала высадите моих людей на Багисе.
– А как же вы? Военный офицер на Маяке без возможности быстро покинуть остров?
– Я там свой, – быстро проговорил я и, чтобы не вдаваться в подробности, продолжил. – Ну так что, идет?
– Идет, – удовлетворенно кивнул головой пират. – Мое имя вам, возможно, знакомо, меня зовут коммодор Хет.
– Слышал, – я опустил взгляд, чтобы скрыть улыбку. Тот развязал мне руки.
– Впрочем, мы с вами знакомы, пусть и не совсем близко. Вы, вероятно, помните сражение у мыса Виттори?
– Не помню ничего такого, – соврал я.