– Дюк!
Я прыгнул, собственным весом сбив не ожидающего такого расклада дел морпеха с ног и, оседлав его, уже занес кулак, как:
– Дюк, встал смирно! Не двигайся! Это приказ!
Я, скорее рефлекторно, поднялся и посмотрел на капитана. Строгим взглядом дав мне знать, чтобы я стоял ровно и не рыпался, он взглянул на человека перед ним.
– Прошу прощения, сэр, он ребенок, и решил, что ему грозит опасность. Он больше не будет. Не будешь больше?? – Я отчаянно покачал головой. – Ну вот. Извините, сэр, я… не совсем понял… к чему все это.
С подтянутой, несмотря на пожилой возраст, фигуры своего капитана и по совместительству названного отца я перевел взгляд на его собеседника. Он, одетый с иголочки, по-свойски прохаживался по палубе, оглядывая “Дочь Морей”, как только переселившийся человек оглядывает свой новый дом. Мне это понравилось точно так же, как если бы он этак жадно и любопытно осматривал мою сестру, но я сдержался. Захватчик медленно прошелся взад-вперед и наконец удостоил капитана ответом:
– Все это к тому, что я захватил эту шхуну.
– Но… но мы… мы не южные, сэр! – в отчаянии воскликнул капитан. Тот, поморщившись, махнул рукой и произнес:
– Это не имеет значения.
– Но это незаконно! – гневно заявил кэп. – Вас арестуют за захват без каперского свидетельства – пиратство, проще говоря!
Капер провел рукой по планширю, как будто ища пыль, и негромко спросил:
– Да, но вот кто об этом узнает?
Он зло оскалился. Иллюминаторы капитана в ужасе расширились. Мы поняли, что беда реальна и что надежды нет. Все кончено.
– Нет, – еле слышно прошептал капитан, когда его взяли под руки, чтобы увести. – Нет! Будь ты проклят, пусть твоя душа отправится в ад, дьявольское отродье!!!
Я подался вперед, меня остановили солдаты. Не обращая внимания на ружья, я, как дикий звереныш, бросился на одного из них и инстинктивно вцепился ему в глотку. Кид рядом бросился было мне на помощь, но его тут же свалили. Меня схватили за плечи и оттащили от лишившегося чувств морпеха. Когда меня поставили на колени и приставили к затылку дуло ружья, капер обернулся на шум.
– Ты ведь Дюк, верно?
Я молчал, чуть не захлебываясь собственной яростью.
– Отвечай, когда с тобой говорит командир, – властно потребовал он, глядя на меня сверху вниз. Меня это сильно задело, животные инстинкты подсказали, что это – знак того, что он выше меня и я побежден, но встать я не мог. Единственное, что я мог сделать – поклясться себе, что до конца своих дней перед ним я буду стоять ровно, даже если у меня будут сломаны обе ноги.
– Ты мне не командир!
– Боюсь, ты ошибаешься, – он наклонился и посмотрел мне в глаза своим пугающе пустым взглядом. Ребенок во мне затрепетал, но я был слишком взбешен, чтобы бояться. – У меня есть для тебя новости, Дюк, ты завербован на военно-морской флот. Ты не выглядишь взросло. Сколько тебе лет?
Я гордо поднял голову, думая, что победил, но он оказался умнее меня и хорошим манипулятором.
– Полагаю, еще недостаточно, чтобы ты научился говорить.
– Мне одиннадцать! – Я поддался на провокацию, и победа оказалась за ним.
– Не ври мне! – гаркнул он.
– Я не вру! – изумленно возразил я.
– Думаешь, я ребенка от подростка не отличу?
– Видимо нет.
– Который год служишь?
– Был бы четвертый, если бы не некоторые непредвиденные обстоятельства.