Шеба закончила эту тираду весьма похожим храпком и победоносно посмотрела на меня. Я зааплодировал, она тем временем, озабоченно нахмурившись, спросила:
– Тебя что-то тревожит. Расскажи мне.
Я махнул рукой и постарался беззаботно развеять ее сомнения:
– Я всегда так сплю, красавица. Не обращай внимания.
Она приподнялась и подперла щеку рукой.
– Я так долго тебя ждала и все же не заслужила правду?
Я вздохнул и рассказал, что произошло.
– … Так что теперь передо мной встал выбор – или остаться здесь, с тобой, или вернуться на “Бурю”.
– Кто, ты говоришь, они такие?
– Южане.
Я быстро посмотрел на нее – поверила, нет? Шеба задумчиво провела пальчиком по шраму у меня на боку, вызывая мурашки, и заметила:
– Дюк, ты – взрослый человек, не обремененный обязательствами. Поступай как знаешь и обо мне не думай. Я буду на твоей стороне в любом случае, но знай – я не хочу, чтобы ты отказался от своей жизни ради моей.
Она встала с кровати и начала одеваться, оставив меня в раздумьях, может, она права? Я откинулся и задумался. Забавно. Я мечтал о выборе все эти годы, и вот теперь, когда мне наконец всучили мою жизнь мне в руки, меня разрывало на части. Конечно, возвращаться на флот у меня и в мыслях не было. Так что осталось лишь два варианта. С одной стороны, вернуться и послушно слушаться команд, рисковать жизнью ради тех, кто захватил твой корабль, огрел тебя по голове и еще сделал вид, будто так и надо? Пойти по стопам отца?.. А с другой, остаться на суше с любимой девушкой, имея за пазухой достаточно денег, чтобы жить спокойно до конца дней своих. Не надо никого слушать, ты – сам себе капитан. Капитан… В голову полезли незваные мысли о тех временах, когда я наконец-то стал капитаном “Бури”, когда командир наконец-то взял под командование другое судно и, нехотя, оставил меня со шхуной наедине. Как привычно в руку ложился штурвал, как ласкал мой слух звук волн, плещущихся о борт корабля. За все эти годы я научился понимать шхуну. Я подумал, как стану… Кем я вообще стану, если останусь здесь? А кем я был…
– Что ж, каков твой выбор? – за то недолгое время, пока я думал, она уже закончила свой ритуал и выглядела так, будто уже давно была на ногах. Недаром говорят, все женщины – ведьмы.
Пока я думал, как ей сказать, она вдруг сказала:
– Я вижу, не надо ничего говорить. Иди.
Мое сердце сжалось.
– Шеба?
Она вопросительно посмотрела на меня.
– Идем со мной.
Со смешком покачав головой, она произнесла:
– Я не могу. Прости.
– Но почему?? Я отвезу тебя домой, если хочешь.
– Мой дом здесь.
– На Уна-Муе, я имею в виду. Пойдешь?
Шеба снова покачала головой и начала теребить волосы.
– Придется тебе обойтись без меня.
– Почему?
– У меня так много дел здесь, к тому же… мне нечем тебе заплатить, – неохотно заключила девушка.
– Ты настолько низко меня оцениваешь, что думаешь, что я нуждаюсь в плате?
Она улыбнулась, но добавила:
– Это твоя жизнь, не моя.
– А разве я – не часть твоей?
Она подняла на меня взгляд, в ее глазах светилось сомнение.
– Ладно. А если твой коммодор не позволит отклониться от курса, если ваш рейс не будет лежать туда? Не порть отношений и с ним тоже, пожалуйста.
У меня вытянулось лицо.
– Что значит “и с ним тоже”?? У меня всегда со всеми прекрасные отношения.
Она, подняв бровь, глянула на меня и сказала:
– Ну да, конечно.
– Ко всему прочему, он запрещать не станет, не переживай.
– И все же… – с сомнением возразила она, – как-то нехорошо это.
– Шеба, ну пожалуйста, – запросил я, привставая. – Разве ты не хочешь съездить домой?
– Хочу, но…
– Я хочу показать тебе “Бурю”.
– А она не начнет ревновать? – с улыбкой спросила она.
– Не начнет. Поехали, а?
Она бросила на меня полный тоски взгляд и перевела его в окно, прислонившись к подоконнику.
– Уна-Муе… Уже 19 лет как я там не была.
– Ну вот и съездишь. Давай, – я встал позади нее и обвил руками ее гибкий стан, – поехали вместе. Я научу тебя мореходству.
Шеба рассмеялась и обернулась.
– Я подумаю. А теперь иди, пока он не нашел на твое место кого-то другого.
После того, как Шеба таки выгнала меня из трактира, я вернулся в бухту. Однако, поднявшись на “Ската”, галеон Хета, с самим коммодором я аудиенции не добился. Когда я взошел на палубу, его старпом, увидев и узнав меня, ехидно улыбнулся:
– Коммодор говорил, что ты вернешься. И просил передать, что ты принят и можешь командовать своей шхуной. Вот же странный человек.
– Где он?
– В своей каюте. Просил никого не впускать.