Он грустно усмехнулся, замолчал и изможденно уронил голову на стол.
– Протрезвей, – бросил я, проклиная свое неумение сочувствовать людям, и ушел.
Коммодор постепенно пошел на поправку. Не после нашего разговора, скорее всего. Наврядли Хет стал бы бояться быть выброшенным за борт.
Я удалял название с корпуса шхуны и производил смену бимса под штурвалом, когда на орлопдек кто-то спрыгнул и мне на плечо легла чья-то сильная рука. Я обернулся и встретился взглядом с темноволосой женщиной нескольких лет старше меня.
– День добрый, капитан, – бойко поздоровалась она, козырнув.
– Добрый, – ответил я, думая, где я слышал этот голос. Ох ты ж черт ее возьми… Видимо, у меня на лице отразилась догадка, потому что она улыбнулась и сказала:
– Узнали, капитан? Надолго же вы лишили меня корабля. Я этого не забуду, как не забуду и того, что я ваш вечный должник.
Впервые посерьезнев, моя бывшая пленница кивнула в знак благодарности.
– Ну, что ж, корабль я вам, к сожалению, вернуть не могу. ВМФ меня кинул, так что эта шхуна – все, что у меня есть.
Она как-то хитро улыбнулась.
– Ошибаетесь, еще как можете. Собственно, почему я здесь. Я и пара моих хороших друзей хотим выйти в Море в некоторых крейсерских целях.
Я недоуменно поднял брови и она пояснила, взъерошив черные волосы:
– Чувствую, ты застоялся. Да-а, у нашего коммодора бывают тяжелые дни, но в целом он человек прекрасный. Я это к чему… Мы официально зовем тебя с нами.
– Захватывать корабли?
– Именно.
– А Хет?
– Он разрешил, только сказал через неделю быть тут, как штыки. Ну, идешь?
Делать все равно ничего, так что ж?
– Я согласен. Когда?
– Да прямо сейчас, если вы готовы. Готовы?
Я кивнул, а она опомнилась.
– Мы так и не знакомы. Идэл, всегда к твоим услугам.
Она бодро протянула руку. Я пожал ее.
– Дюк.
Идэл хлопнула меня по спине и потянула на опердек, где ее ждали двое невысоких русых мужчин. Кесети и Флакт, к моим услугам.
Спустя пару недель рысканья по Морю, как стая волков по степи – как же это прекрасно, спустя 3 месяца-то стояния, вы даже не представляете – мы наткнулись на флейт. “Буря” на полной скорости левым галсом вышла вперед, повернулась бакбортом к противнику и начала огонь. Флейт в дураках оставаться не пожелал и ответил тем же. Только вот ядра либо пролетели мимо, либо только слегка задели ванты и паруса, потому что шхуна быстро и ловко увернулась и встала левентик, сделав еще один залп, и, в отличие от флейта, не промахнулась, постаравшись, однако, не потопить судно. С флейта снова выстрелили, но “Буря” почти на месте встала фордевинд и, подкрепляемая силами “Кодис”, открывшей огонь, совершила новый залп. После этого она снова встала на левый галс и, дав дорогу “Волне”, вместе с ним взяла корабль на абордаж. Впрочем, команда флейта практически сразу сдалась и почти полностью присоединилась к Хету. Это была однозначная победа. Флейт переименовали в "Людоеда" и его капитаном стала Идэл. Мы, как было обещано, вернулись на Маяк.
Я ждал угрызений совести, но их не последовало.
По возвращении я улучил момент для разговора с Шебой, ведь следующий отход уже должен был продлиться несколько месяцев. Момент этот наступил утром.
– Ну что, Шеба, поехали?
– Куда?
Не обнаружив ее рядом, я повернулся на другой борт и посмотрел в сторону, откуда доносился ее голос. Она перебирала какие-то штучки непонятного для меня назначения у себя на столике.
– Ну как куда, на Уна-Муе.
Она оперлась на стол и спустя несколько секунд раздумий наконец ответила:
– Хорошо. Но все-таки сходи к южанину, чтобы не было неприятных сюрпризов.
– Ладно. Сейчас и схожу, все равно надо его в чувство приводить.
Я оделся и, уже собираясь выйти, услышал:
– И еще кое-что: принеси мне что-нибудь из твоего барахла – в платье я никуда не поеду.
– Но у меня кроме этого ничего нет! – в отчаянии сказал я.
– А парусина у тебя есть?
– Сколько угодно, хоть шатер себе из нее сделай и живи в нем.
– Ну вот и принеси мне немножко. И гардаман не забудь!
До сих пор я Хета старательно избегал. Теперь барьер из страха, что он все помнит, пришлось преодолеть. Я взошел на “Ската” и, миновав всех его сторожевых псов, постучал к нему.
– Войдите.
Он, как приколоченный, сидел в этом своем кресле и чертил истинный курс галеона. В каюте царил покой и порядок. Я уже начал думать, что мне все приснилось, но нет – физиономия коммодора мне хорошо знакома. Она же мне периодически в воде отражается.