Еще на улице я услышал, как она поет. Все бы хорошо, да вот только в какой-то момент к ее контральто, как она это называет, присоединился мужской голос. Я не стал долго стоять и зашел внутрь.
На этот раз гитары у нее в руках не было. И понятно почему. Ведь чтобы то и дело гладить какого-то мужика с лютней нужно, чтобы руки были свободными. К слову, “какой-то мужик” – никто иной как Канте, весьма известный музыкантишка. Если вы помните, мы с ним хорошо знакомы. Ну, слово “хорошо” не совсем подходит. Скорее уж плохо. Я сел за свободный стол и прислушался. Музыка мариачи, а песня была на южном, родном Шебе, диалекте. Мне не составило труда понять, про что это они.
– … жить, словно ты со мной. И даже ты поверишь, что они скажут: я люблю тебя…
Вы не ошибетесь, если скажете, что в прошлую нашу встречу я сказал ей не ждать меня. Я не беру свои слова назад, но… черт! Канте? Шеба влюбилась в него?! Пока я думал, что ж ему отрезали, чтобы он звучал так высоко, песня закончилась, и она, под бурные аплодисменты, начала подходить к столикам. Когда дошла очередь до меня, она меня не узнала.
– Здравствуйте, сеньор…
– Здравствуйте, сеньорита! – весело сказал я и поцеловал ее руку. Она, вздрогнув, отдернула ладонь и прошептала:
– Дюк…
– Он самый, – кивнул я. – А ты кого ждала? Ты скажи, я позову.
Первые несколько секунд она разыгрывала настоящую пантомиму. Когда у нее на лице наконец нарисовалось облегчение, она резко выдохнула, упала мне на колени и обвила руками мою шею.
– Господи, если это сон, я не хочу просыпаться… – полушепотом воскликнула она и отстранилась. Пробежав по мне глазами, Шеба продолжила: – Не совсем целый, но живой! Боже мой, я так скучала! – и снова прильнула.
Я растаял. Достаточно теплая реакция для разлюбившей женщины. Хотя… кто их знает? Я в женскую душу, этот, как кто-то сказал, “глубокий океан секретов”, соваться совсем не хочу.
– Где ты был? Почему не ответил? Или оно до тебя не дошло? Впрочем, неважно, неважно… – тем временем жарко шептала она мне в ухо. Но когда я приобнял ее за талию, она тут же очнулась. Встала и оглянулась, будто боялась чужих глаз. Но остальным до этого не было дела – чего-чего, а уж долгожданных встреч они насмотрелись. Шеба хотела отойти, но я мягко остановил ее.
– У вас с ним все серьезно? – я показал на Канте.
Вместо ответа она бросила на меня такой взгляд, словно начала узнавать во мне жертву Желтого Джека.
– Да, Дюк, у нас с ним все серьезно! У нас с ним дуэт! – воскликнула она, всплеснув руками.
– Что это?
Она закатила глаза.
– Я позвала его, чтобы разнообразить свои выступления. Теперь мы иногда поем вместе.
– То есть?..
– То есть мы с ним не состоим в отношениях. А даже если и состоим, то уж точно не тебе что-то мне говорить.
С этими словами Шеба откинула копну черных волос назад и решительно зашагала прочь. Я подскочил было, но тут же осекся.
– Да это было так, ерунда…
Она вздохнула и пошла дальше, на ходу собирая со столов посуду и доливая вино.
– Обладай ты божественным тенором, смазливой физиономией и свободным временем, со мной бы пел ты. Да даже если бы ты просто умел обращаться своим громовым басом, я бы заставила тебя, хоть раз в 10 лет, выступать со мной, – заметила Шеба. После недолгого молчания она продолжила каким-то вкрадчивым тоном. – Вы ведь знакомы, не так ли?
– Да, было дело…
– Еще какое, если верить его словам. Ты, кажется, устроил драку…
– Не я начал! Меня… спровоцировали.
– … и зацепил его. Он потребовал извинений, а вместо этого ты заехал кулаком ему в глаз…
– А нечего было лезть. Видел же, что я… не стеклышко. Погоди, а много он тебе обо мне рассказывал? – спохватился я.
– Да, очень много интересной информации… – девушка коварно сверкнула глазами и я насторожился.
– И зачем?
– Хотел убедить меня уйти к нему, – беспристрастно ответила она.
– Даже так?! И что он сказал?
В этот момент она прошла на кухню. Я все еще следовал за ней.
– Ну, он сказал, что ты – преступник…
– Что за ерунда! Чем он может это доказать? – фыркнул я, в душе дрогнув и пообещав себе добраться однажды до этой певчей птички.
– … и показал мне это, – она порылась в ящичках, достала клочок бумаги и протянула его мне. – Как ты думаешь, что это?