Я проснулся от мягкого, но достаточно настойчивого расталкивания.
– Дюк, вставай.
Я пробормотал свое невнятное “нихачу” и перевернулся на штирборт. Однако мою драгоценную, но воинственную любовь это не остановило.
– Вставай, я сказала! – заорала Шеба, таки спихнув меня с койки.
– Что? – проворчал я, поднимаясь на ноги.
– Они пришли.
Эти два слова вместили в себя больше, чем могли бы за час объяснений. По мою душу заявились солдаты.
– Тебе надо уходить, пока не поздно. Лезь на чердак, там есть окно, его не караулит жандарм.
Я успел услышать топот и стук в дверь, прежде чем подтянуться и скрыться в открывшемся люке. Потом дверь со стуком распахнулась и до меня донесся свирепый голос, принадлежавший, на удивление, Шебе.
– Да как вы сме… Кид?
Последнее слово было произнесено тихо, но оно вселило в меня больше ужаса, чем если бы я услышал рев медведя. Это имя приковало меня к месту и не позволило бежать. Я похолодел, как живой труп.
– В жандармы подался? – в отличие от меня, наша с Кидом общая знакомая давно взяла себя в руки.
– Где Дюк, Шеба?
Да, этот голос, пусть и охрипший, определенно принадлежал ему.
– Дюк? Он жив?.. – прошептала южанка, так что мне пришлось напрячь слух.
– Кому как не тебе это знать, полагаю, минуту назад он еще спал на этой койке.
– Кид, ты ошибаешься, его здесь не было. Я не видела этого негодяя уже 20 лет, с того самого дня, как он вернулся похвастаться, что получил офицерский чин.
– Ты вольна строить из себя дурочку, сколько тебе угодно, но если ты не скажешь мне правду, я буду вынужден арестовать тебя, как человека, покрывавшего преступника.
– Я… покрывала преступника?! Ты в своем уме, несчастный?!
– Мы знаем, что он зашел сюда вчера вечером…
– Он был здесь?!
– … зашел сюда вместе с тобой.
– Думаешь, я не узнала бы его, если бы он был тут? – резко спросила она с такой иронией в голосе, что я сам поверил, что ушел 20 лет назад и не вернулся.
– А ты думаешь, я не узнал бы его?
Они одновременно осеклись. Все мы знали, что Кид прав.
– Сэр, – робко позвал один из ничего не понимающих солдат. – Там люк…
– Вижу. Пройти к нему.
– Есть, сэр.
– Убирайся прочь, Кид!
С такой злости она это выкрикнула, что и я испугался. На мгновение это сработало и они остановились.
– Это мой трактир, и ты не имеешь права шастать тут, будь ты даже самим лордом!
– Шеба, отойди!
– Его здесь не было, говорю я! Я думала, вы убили его!
– Мы?!
Моя девочка, тоже умеет выводить спокойного, как удав, Кида из себя.
– Да, вы! Может быть, даже ты сам!
– Я?!
По тому, как что-то грохнуло, я понял – Не Промах отшатнулся.
– Боже, женщина, что ты говоришь?..
– Ну ты ведь предал его. Я видела шрам у него на боку. Он сказал, это от тебя, – самодовольно произнесла та в ответ.
– Я никогда не… – Стрелок запнулся и промолчал.
– А сейчас чем это ты занимаешься?
– Я выполняю свой долг. Как друг я спрашиваю тебя в последний раз, Шеба…
Эти слова были последней каплей для моей грузоподъемности. Я прополз до края чердака и сиганул в окно. Перешел на бег. Обошел гостиницу. И влетел в главный вход а после – вверх по трапу.
Теперь никто бы не смог доказать, что я когда-либо был у нее. Поднявшись наверх, я услышал низкий голос Шебы, отчетливо говорящий:
– А я в последний раз повторяю: я не знаю, где он, Кид!
Я открыл дверь каюты как раз в тот момент, когда Не Промах уперся кулаками в переборку по бокам от шеи девушки.
– Ну все, прости меня, но я…
– Ничего себе, какие люди! – воскликнул я, немного запыхавшись. – Святая троица в сборе! Тут тебе и Шеба, тут тебе и Кид. А я вот, мимо проходил, решил зайти, навестить спустя столько лет, как говорится… Напомни-ка мне, Шеба, сколько мы не виделись, лет 20 уже, да? Но, видимо, я не вовремя. Ой, – я как будто только тогда сейчас увидел, что кроме них в каюте есть солдаты, – кажется, у меня проблемы?
Кид резко обернулся с выражением бесконечного изумления в глазах. Шеба же – умная девушка. Она не особо удивилась, когда я материализовался из чердака к ним за спины. По ее лицу лишь мимолетно пронеслось выражение печали. Она отошла от переборки и посмотрела на Кида полным ненависти взглядом, дрожа от злости, свирепая и сильная, как пантера. Я побоялся, что она ударит его и все загубит и быстро добавил:
– Это… Шеба, если я выпутаюсь, принесешь мне бутылочку виски, а? – и, немного погодя, тихо уточнил: – То самое, которое я очень, очень сильно люблю.