В предвидении строгой всесторонней проверки мы отработали комплекс мероприятий: учения, рейдовые сборы, упражнения. При этом задачи, поставленные главкомом перед силами флота, в том числе и перед нашим соединением, решались в условиях, приближенных к боевым, при максимальном напряжении сил и оперативном взаимодействии различных родов сил флота, соединений надводных кораблей, авиации флота, подводных лодок, сил охраны водного района и береговой обороны.
Нас непосредственно инспектировала группа контр-адмирала Владимира Никифоровича Иванова, в то время заместителя главнокомандующего ВМФ по боевой подготовке. Он прибыл на эту должность, отслужив на Тихоокеанском флоте, где командовал соединением подводных лодок, затем на Черноморском флоте подводными силами. И сложилось так, что в 1967 году я сменил его на посту заместителя главкома.
Не вдаваясь в детали всех перипетий учения, скажу, что в целом действия подводных лодок нашего соединения были оценены тогда положительно. Практически все лодки были наведены на "противника". Причем большая их часть в тяжелейших штормовых условиях и при пониженной видимости успешно атаковали его. Это был результат напряженной боевой подготовки и хорошей работы разведки взаимодействовавшего с нами авиационного подразделения.
Плодотворно потрудился и штаб. Штабные посты работали в течение двух недель днем и ночью и обеспечили выполнение поставленных задач.
Выступление главнокомандующего на разборе учения впечатляло детальным знанием обстановки, строгостью и компетентностью суждений. От выступающих главком требовал только конкретных докладов. Он, как мы поняли, не терпел верхоглядов. И это не замедлило сказаться: тут же на разборе некоторым должностным лицам пришлось отчитаться в допущенных просчетах.
Для всех, кто присутствовал при этом, случившееся послужило наглядным уроком, заставившим пересмотреть свое, отношение к служебным обязанностям и строже подходить к ним.
Мог ли я думать, находясь тогда на разборе, что в течение многих лет, будучи начальником штаба Северного флота, заместителем главкома по боевой подготовке ВМФ, затем командующим Северным флотом, начальником Главного штаба ВМФ, мне придется работать под непосредственным руководством этого человека. Многому научился я у него. За этот период коренным образом изменился боевой состав флота, усложнились его задачи по противостоянию объединенным силам военно-морских флотов США и НАТО, зародился и развился атомный подводный флот, качественно изменились надводные силы, родились ракетные и авианесущие корабли, морская ракетоносная и противолодочная авиация. Под непосредственным руководством С. Г. Горшкова мне пришлось решать многие задачи но защите нашего государства с океанских направлений.
А первое знакомство с его методами руководства, с его подходом и оценкой действий сил произошло именно тогда, в 1956 году, на разборе учения. Вот почему этот случай так памятен для меня.
Что же касается самого разбора учения, о котором я рассказал, то мне пришлось докладывать проверяющим решения на использование сил и управление ими. Впервые выступал я перед столь авторитетной аудиторией. Руководил разбором вице-адмирал Г. Н. Холостяков, присутствовали начальник штаба Тихоокеанского флота вице-адмирал П. А. Мельников, начальник управления контр-адмирал И. В. Силаев, другие адмиралы и офицеры.
Я освещал три вопроса: состояние боеготовности соединения, решение на его боевое использование и ход выполнения задачи.
Помню, доклад не удовлетворял меня самого. Боялся, что такое же отношение к нему будет и со стороны присутствовавших. Я не выделил главного, не уложился в отведенное время. Основные вопросы растворились во второстепенных. Сказывалось также и недостаточно глубокое знание некоторых проблем.
И все же в целом, как оказалось, доклад получился. Меня выручило знание обстановки на театре, четкое представление о своих силах и о силах "противника", а также знание действующих наставлений по боевому использованию подводных лодок и их возможностей. Именно это позволило принять правильное решение на использование сил, развернутых в море.
Разбор позволил мне также понять, что выступление на нем - своего рода искусство и ему надо учиться и учиться в академии. Поэтому, когда мой непосредственный начальник контр-адмирал Хияйнен был переведен на другую должность и мне предложили занять его место, я, поблагодарив командующего флотом вице-адмирала В. А. Чекурова за доверие, попросил отправить меня в академию. Мое желание было удовлетворено. В июле 1956 года я отбыл в Ленинград.
Академией в то время командовал, в прошлом Министр Военно-Морского Флота, адмирал Иван Степанович Юмашев. Вскоре его сменил на этом посту адмирал Владимир Александрович Андреев.
Мне и моим сверстникам надолго запомнился день, когда Иван Степанович Юмашев собрал слушателей на беседу. Он был по-прежнему крепок и представителен. Волевое лицо и спокойный взгляд придавали его облику величественность и обаяние. Этот мудрый человек прошел большую жизненную школу, и его напутствие было для нас бесценным.
- Времена меняются, - сказал Юмашев. - Наш флот становится иным. Он выходит на просторы Мирового океана, перевооружается на ракетное оружие. И вам, будущим командирам соединений, флагманам, предстоит освоить его. Однако без прочных знаний физики, математики, электроники, кибернетики, наряду со знанием морских наук и тактики, эти сложные задачи не решить. Я призываю вас, друзья мои, не жалеть ни сил, ни стараний...
Новый начальник академии адмирал В. А. Андреев поблагодарил Ивана Степановича за напутствие слушателям и от имени личного состава заверил, что его советы будут учтены при организации учебного процесса.
Хочу отметить, что преемником Юмашева стал весьма достойный моряк. Он командовал всеми классами надводных кораблей, от сторожевого до крейсера. В годы войны в должности командира соединения кораблей Черноморского флота Владимир Александрович отличался исключительно активными боевыми действиями. Он участвовал во многих дерзких операциях, в том числе в знаменитой Керченско-Феодосийской в декабре 1941 года. В ходе этой операции морской десант был высажен непосредственно в порт Феодосия, что являлось беспрецедентным в истории войн на море.
Как истинный моряк, адмирал Андреев и в академии придерживался морского направления. По его инициативе слушатели совершили большое плавание вокруг Европы на крейсере "Михаил Кутузов". Во время похода мы не только получили большую практику в кораблевождении, но и сдали ряд экзаменов.
Добрым словом хочется вспомнить офицеров кафедры оперативного искусства и ее начальника, в то время контр-адмирала, Виктора Сергеевича Лисютина. Он не только обладал солидной эрудицией, но и блестяще знал предмет в историческом и в современном, послевоенном аспекте. Под его непосредственным руководством были созданы учебники по оперативному искусству, а также великолепные разработки операций военно-морского флота как совместно с войсками приморских фронтов, так и самостоятельно - на океанских направлениях.
В целом учеба в академии дала нам, слушателям, четкую, целенаправленную ориентацию к подходу и решению оперативных задач во всем их многообразии. Особое внимание обращалось на выработку замысла операции, на решение командующего по всем видам оперативного и специального обеспечения. Я на всю жизнь сохранил чувство благодарности к преподавателям академии, так как знания, которые приобрел, были необходимы мне как воздух для дальнейшей службы.
Ракеты стартуют из глубины
Командир эскадренного миноносца "Прозорливый" перевел рукоятки машинного телеграфа на "Полный вперед", и тогда скалистый пустынный берег, с торчащим на остром мысу маяком, вдруг стал стремительно уплывать за горизонт. На борту "Прозорливого" находилась большая группа офицеров, представителей промышленности, конструкторов и ученых. Корабль шел в отдаленный район моря, где размещалась стартовая позиция одной из ракетных подводных лодок. С приходом эсминца в назначенную точку одна из лодок должна была произвести из-под воды пуск баллистической ракеты...