— Мне он тоже нравился, очень, я уже была в него влюблена, мы даже целовались несколько раз. Потом он необъяснимо исчез, перестал приходить за мной после тренировок, начисто пропал, испарился. А Колька так красноречиво отмалчивался, когда я спрашивала о Стасе, что любой бы догадался — появилась другая. Правда, мне было не привыкать, какой-то злой рок всегда уводил у меня мужчин.
— Как трогательно! Хочешь вышибить из меня слезу?
— Нет, хочу разобраться. Я тогда с тобой поделилась, сообщила, что наконец-то нашла своего парня.
— По-твоему, я в состоянии помнить эпизоды чуть ли не двадцатилетней давности?
— А ты постарайся вспомнить! — Эльвира вдруг рассердилась. — Мне Коля сегодня сказал, что у тебя со Стасом был бурный долговременный роман. Так вот, по моим подсчетам начало ваших отношений совпало с концом моего романа с тем же Стасом. Правда, это и романом-то не назовешь.
— Глупости! Мы стали встречаться гораздо позже.
Эльвире на колени упал большой разноцветный мяч. Подскочил парень, загоревший до черноты:
— Perdona, senora… gracias…
— Какие испанцы приятные, — отвлеклась Влада. — Быстрые, легкие, подтянутые. Я не заметила ни одного толстяка. Мужчины постарше с бородками-эспаньолками похожи на грандов со старинных картин. Кстати, где-то здесь неподалеку представляют рыцарские турниры. Надо обязательно съездить. Поедем втроем — я, ты и Антон. А Коля пусть сам развлекает свою вертихвостку.
— Боишься, Диана отобьет паренька? Как раз об этом я и хотела с тобой поговорить… Ты ведь нарочно отбила у меня Стаса, я сейчас поняла.
Эльвира словно наяву увидела себя и Стаса на дворовой скамейке. Они всегда сидели на этой скамейке, прежде чем расстаться до следующего дня. Скамейка стояла в глубине двора, почти скрытая свисающими ветвями деревьев. По вечерам, когда тускло светился одинокий фонарь на столбе у теннисной площадки, в укромном местечке сгущались фиолетовые тени, и можно было без помех обжиматься и целоваться допоздна в пестром сумраке московского двора. Эльвира явственно ощутила вкус тех сладостных поцелуев, горячие губы Стаса на своих губах, их молодую полноту и упругость, его яблочное дыхание…Летние вечера казались колдовскими, двор мерцал серебряным пятном, деревья черными гигантами тянулись в звездное небо…
Однажды Влада заприметила по пути домой знакомую парочку на скамейке, подошла и села рядом. Завертелся какой-то пустячный непринужденный разговор. Влада удивительно легко нашла общий язык со Стасом, они весело болтали как старые друзья.
Эля с Владой были совершенно непохожи внешне, будто родились в разных семьях. Влада была хрупкая, точеная, ее отличала редкая изысканность форм и манер. Ей была присуща какая-то чудная невесомость; впечатление усиливали летучие пряди светлых волос и чистые голубые глаза, она вся словно светилась изнутри, казалась невинной и уязвимой. У многих мужчин при первом знакомстве с ней возникало настойчивое желание ее защитить.
Эльвира, напротив, была поджарой, мускулистой, с излишне развитыми плечами, какие бывают у пловчих, волосы у нее были мелко вьющиеся, цвета желудя, ржавые от постоянного пребывания в хлористой воде бассейна. Лицо ее могло бы показаться заурядным, если бы не синие лучистые глаза, выигрышно оттененные черными ресницами и бровями. Она, несомненно, обладала определенным шармом для ценителей характерных лиц, но не могла сразу привлечь к себе заинтересованного мужского взгляда, что без труда удавалось ее сестре.
— Ладно, дело прошлое, — сказала Эля. — Я не сильно-то и переживала. Сейчас вот вспомнила в связи с Велеховым. Как причудливо порой оборачиваются события. А говорят, что случайностей не бывает …
— Считаешь, что мы напоролись на него случайно? — задумчиво проговорила Влада. — Знаешь, если проанализировать собственные мотивы, то, возможно, ты права. Не скажу, что я нарочно отбила у тебя Стаса, но подсознательно меня нервировала ваша идиллия. Давай взглянем на вещи трезво, за давностью лет не стоит кривить душой: любая девушка не прочь отбить парня у другой. Это какой-то азарт с налетом зависти: почему он любит ее, а не меня, разве не так? Он, к твоему сведению, сразу повелся на мое кокетничанье с ним, так что мне сам бог велел прибрать его к рукам.
— А как же порядочность, честность, родственная любовь, наконец! Ты меня ни капельки не жалела?
— Ох, Эля, как ты все усложняешь! Подумаешь — сокровище. Да таких было пруд пруди! Вспомни, кем он был тогда. Салага, нищий, пара для тебя совершенно неподходящая.
— Да тебе-то зачем он понадобился?
— А я просто развлекалась. Сама не понимаю, почему развлечение затянулось на два года. Потом, естественно, я его бросила. И правильно сделала! — с негодованием повысила голос Влада, словно доказывала кому-то свою правоту. — На черта он мне сдался?! Нищий студент! На что он рассчитывал?! — Она перевела дух и продолжала спокойнее: — Появился Альберт — сопливым пацанам не чета, — сделал мне предложение… дальнейшая моя биография тебе известна.
Эльвира молчала, пересыпая золотые струйки песка из одной ладони в другую. Влада приподнялась на локте:
— Эля, я тебе поражаюсь, ты дожила до сорока лет и ничему не научилась. Мужчин нельзя принимать всерьез — состаришься раньше времени. Всю жизнь мужики тебя обставляли, неужели ты воображаешь, что хотя бы один из них мучился угрызениями совести?
На берегу чайки подняли гвалт, сбившись в пеструю стаю над каким-то предметом. Солнце добралось до колен Влады, она встала, чтобы передвинуть лежак в тень.
— А как же Антон? — возразила Эльвира. — Я не верю, что ты относишься к нему легко.
На лице Влады появилось упрямое выражение:
— Антон у меня вот где! — Она подняла вверх крепко сжатый кулачок. — В конце концов, я собственным горбом заслужила право иметь молодого красивого мужа.
— То есть альфонса, ты хочешь сказать, — не удержалась от колкости Эльвира.
— Вздор! Я просто оказываю ему поддержку, пока он учится, потом сам начнет зарабатывать. Да, я старше его, зато мудрее и могу управлять им, как мне вздумается. Конечно, приходится применять дипломатию, но только затем, чтобы не дать мальчику наделать глупостей. Он мне еще потом спасибо скажет.
— Возможно… — с сомнением отозвалась Эля, — вполне возможно, что тебе удастся управлять юношей, но сможешь ли ты сладить с взрослым мужчиной?
Влада посмотрела на нее с подозрением:
— Велехова имеешь в виду? Знаешь, что я думаю, если он затаил злобу за прошлое и намерен хоть как-то это обнаружить, значит, он просто псих, и нам не следует оставаться в его доме! Что я и сказала Коле! Позарился на дармовщинку!
Эля расхохоталась:
— Ой, мы с тобой навертели страшилок. Никакой он не псих, нормальный парень, мы с ним очень мило вчера побеседовали. Ерунда все это. Для него наверняка все быльем поросло, лично мне он не сделал ни единого намека. К тому же женским вниманием не обделен: Коля сказал, что у него кроме Кристины есть как минимум еще три любовницы.
— Надо же как развернулся, — покачала головой Влада. — Раньше он не был таким любвеобильным…совсем наоборот. — Она задумалась, но скоро заметила Антона. — Э-эй! Мы здесь! — помахала она рукой.
Антон шел по пляжу вместе с Дианой, она была высокая, статная, сияющая гладкой кожей, упругой белизной успевшего слегка порозоветь тела; на ней был купальник из двух едва заметных полосок ткани, зато все остальное можно было разглядеть без труда. У Антона было не менее великолепное тело, дышащее здоровьем и силой. Вместе они смотрелись как киногерои блокбастера.
— Вот дрянь, — процедила Влада, — выставила все напоказ. Ничего, я ее живо приструню, сама напросилась.
Антон увидел сестер, улыбнулся и помахал в ответ.
Глава 4
Обедали, по настоянию Влады, в городском ресторане. Он находился всего в пяти минутах ходьбы от пляжа. Семейство заняло большой стол на открытой террасе под тентом.
— Так, что будем брать? — Николай взял меню и углубился в изучение перечня блюд. — Прежде всего аперитив — конечно, сангрию, если мы хотим проникнуться духом Испании. Надо попробовать хамон, каталонцы его готовят бесподобно. Можно назвать его окороком, но это слишком простое определение для гордости национальной кухни. Сейчас сами попробуете. Вот только какой взять? Здесь разные сорта: иберико, он же — пата негра, «черная нога», приготовлен из мяса черных свиней иберийской породы…есть еще серрано, делантеро, альпухара…мать честная! Придется все читать, чтобы разобраться…