Очевидно, что речь идет о партии, построенной по модели крупных партий, которые побеждают в мире последние двадцать лет в Москве, Риме, Берлине, Анкаре, Варшаве и Вашингтоне.
И вот тут не избежать категоричности. Эта партия может быть только национал-социалистической
Март 1934
II. МЕЖДУ СТРОК
Все не так уж плохо, стоит ли жаловаться? Жизнь хороша. Всегда найдется немного денег, немного любви. Париж восхитителен. А деревня? А маленькие путешествия?! Тогда откуда эта вспышка ярости? Если в иные часы мне докучают призраки, то вот один из них.
Эти нескончаемые споры, это исступление нерешительности, это девятисотголовое чудовище, которое не видит себя и думает, что его никто никогда не видит, эта озлобленная и высокомерная безответственность, этот Пале-Бурбон, столь же невежественный и заносчивый, как и двор в старом Дворце Бурбонов, – все это ничего не значит. Что для меня важно, так это лицемерие демагогов. Слишком застарелое и глубокое лицемерие в стране – это яблочный червь.
Эти люди защищают тех, на кого, как им кажется, они нападают и чьими жертвами являются сами. Нет лучших защитников капитала, чем радикалы, так как они – тайные, дерзкие перебежчики в лагерь противника.
Лицемеры. Не только вожди, но и толпа. Да, я следил за двумя, тремя съездами радикалов и поначалу удивлялся тому, что целая группа, целая партия может быть лицемерной. Заговор лицемерия может охватить тысячи людей. Дело в том, что лицемерие часто бывает могущественной страстью.
Радикалы по сути своей не могут смириться с мыслью о том, что их время прошло и что им остается только слиться с консервативной массой. Они силятся отгородиться на словах от тех, кому, таким образом, дважды присягают в мыслях. Стыдливые охранители охранители небытия, охранители того компромисса, в рамках которого все бездействует, – и их собственные идеи, и идеи их противников.
Противостояние правых и левых – это показной трюк, в котором состоит все искусство нашего правительства. Так опирался на игру оппозиций, на столкновения придворных интриг азиатский деспотизм. При старом режиме дворянство мантии казалось противостоящим Двору; и тем не менее со второго дня революции противники, на деле бывшие соучастниками, соседствовали в заговорах и тюрьмах. Виги и тори всегда в одной связке.
Сосуществовать могут самые противоречивые вещи. Могут, например, сосуществовать Церковь и франкмасонство, крупные банки и предвыборная демагогия, милитаризм и голословный пацифизм.
Одно условие: надо создать видимость борьбы. Так читатель «Эко де Пари» не знает, что он, в сущности, единомышленник читателя «Канар Аншене»[17]. Чтобы он узнал это, нужно великое потрясение. О, если бы нам удалось это потрясение произвести!
Теперь, когда радикалы, наконец, затеряются в рядах консерваторов, социалисты останутся без прикрытия. Станет ясно, что они от радикалов не отличались. Под предлогом свобод, в особенности свобод рабочих, они защищают парламент, место компромисса, где растратили свои силы радикалы и где, в свою очередь, они растратят свои.
За ними – коммунисты Москвы. Тех, в свою очередь, лишь тень отделяет от судного дня. И еще тема социализма: старые анархисты левые против старых реакционеров правых, против всей старой Франции.
Вы скажете мне, что в радикально-социалистической лжи нет никакой тайны, что она очевидна. Я же отвечу вам, что она остается тайной. Эта ложь невероятно глубоко укоренилась в подсознании: Но, прежде всего, в подсознании сообщников – капиталистов, развратители еще больше любят развращаемых, чем развращаемые развратителей. И вот об этом не знают ни те, ни другие; как видите, у меня есть основание говорить о тайне.
Подобны радикалам (и социалистам) их сообщники. Речь о правых депутатах и журналистах, привязанных к парламентской системе и нападающих на левых лишь затем, чтобы получить политическое большинство, которое они сами считают временным. Это становится очевидным в свете того, что во власти правые не имеют доступа к внутреннему кабинету, к механизму, который приведет к их грядущему провалу и новому избранию левых. «Французское Действие» привязано к режиму самой тактикой своей оппозиции, которая преследует отдельных людей, но вовсе не порывает с подлинной сущностью режима: компромиссом между богачами и демагогами. Я подозреваю, что один сговор объединяет ФД справа и СФИО (SFIO – Объединенная социалистическая партия. – Примеч. перевод.) слева.