Вам хорошо известно, что владеть замками и большими частными домами трудно. Когда они у вас есть, вы едете в другое место, в отели, на корабли, вы путешествуете. Вы любите кафе, бары, рестораны, кинотеатры, летний спорт, зимний спорт, все многолюдные места. Вам хорошо известно, что мелкая коммерция – ничтожный удел. Что лучше – быть мелким коммерсантом или служащим в большом магазине? Посредственность посредственностью, но служащий после восьми часов работы свободен. А деревенский механик свободен? Разве директор местного бакалейного склада свободнее его? А разве журналист в государственном издании менее свободен, чем в частном? Один литератор «пишет для широкой публики», другой для государства, т. е. опять же для широкой публики, – вы можете вычислить преимущества одного перед другим?
Но если я изобретатель, если я создаю новую индустрию? Конечно, мое продвижение будет трудным. Но полноте! Человек сегодня нуждается в чем-то другом, нежели в изобретении машин. Ему нужно предаваться размышлениям, петь и танцевать. – Великий медитативный танец, погружение вглубь.
Люди больше не знают: должны они работать или же вообще перестать что-либо делать. Они не знают: должны они наслаждаться или воздерживаться. Я говорю о том, что, будучи личностями истощенными, они не могут наслаждаться ничем, кроме помпезных воплощений духа, нарисованных социальным телом. Посмотрите на пчел, муравьев, – что нового можем создать мы? Создавали ли мы когда-нибудь что-то новое? Ведь вся наша полнота – это цивилизация, увиденная издалека, где радости и печали перемешиваются. За пределами рисунка ничего нет. Все в нем.
Качество. Качество будет обретено тогда, когда количество будет ограничено.
В России под социализмом понимается курс на производство, ибо он пришел туда преждевременно и с трудом имитирует путь капитализма, который должен был бы ему предшествовать. В Европе под социализмом может пониматься только вдумчивый отдых после долгой невыносимой тяжести капитализма, который, впрочем, изнемогает от самого себя. Капитализм, отказывающийся от своего величия, от своих пороков и добродетелей: вот социализм, который скрывается за фашизмом, социализм для старых европейцев.
Смешно слышать, как капиталисты говорят о свободе. Какую свободу представляет собой сегодня капитализм? Какие отбросы остались от нее в плане экономическом, политическом, культурном? Или, в таком случае, о каком капитализме идет речь? Возврат к прошлому – это утопия.
Смешно слышать, как ВКТ и СФИО защищают свободу, все то же, ни на что не годное старье, каким потрясают капиталисты. Этим конфедерации и партии следовало бы говорить совсем о другой свободе.
Свобода. Какой свободы вы хотите? Где она? Где была она хоть когда-нибудь? Откуда она вообще возьмется? Откуда, если не из удовлетворения желаний, оправданных в данный момент? Но чего мы желаем? Умиротворяющего порядка. Мы хотим насладиться ритмом машин, который мог бы наконец стать таким плавным.
Корпоративисты, вы говорите, что представляете собой Третью Силу и что вы заставите с ней считаться; что ваш Новый Порядок утвердится на одновременном противостоянии двум этим втайне связанным воедино ипостасям принуждения – капиталистической монополии и марксистскому государству, что Франция Завтра возродится на основе стихийного объединения семей и профессий, корпораций и регионов. Я едва ли могу вам поверить, но я хочу идти за вами.
Я едва ли могу поверить в то, что государство не должно вмешиваться в первое проявление этой стихии. Но, в таком случае, отойдет ли оно вообще когда-нибудь в сторону? С вашими корпорациями произойдет то же, что произошло с советами: опеке Сталина не видно конца, как и опеке Муссолини над итальянскими корпорациями.
Но диктаторы не вечны, и с новыми трудностями людям снова придется справляться самим. Вот тогда вы будете правы.
Так или иначе этот обходный корпоративистский путь – наша тактика маленьких людей – путь посреди всех классов и всех доктрин.
Меня страшит этатизм? Все подводит нас к нему. Мы уже больше, чем наполовину, втянуты в него. Крупные банки, крупная промышленность, пресса уже наполовину срослись с государством. Они осаждают государство, но стоит одному человеку и одной сильной партии оказаться завтра во главе государства, как все пути к власти, проложенные капитализмом, будут тут же перестроены в обратном направлении, против него. Банкир, который обивает пороги министерского кабинета и, таким образом, доказывает свою слабость, вскоре вернется туда, чтобы исполнять приказы.