— Да, вот так. Мы с ним прожили семь лет, а сейчас он к вашей жене сбежал, меня бросил.
Шилкин испугался, что она расплачется. Надо было что — нибудь сказать, чтобы её отвлечь. Но в голову ничего не пришло. И он пробормотал:
— Интересно, интересно.
Людмила посмотрела на него. Похоже, она и не собиралась лить слёзы. Сейчас, по крайней мере.
— Согласна. Всё это интересно.
— А как вы про меня узнали? — спросил Шилкин.
— Я на днях зашла в его профиль «ВКонтакте» и почитала переписку с вашей женой.
— Вы хакер, что ли?
— Я просто подобрала пароль. И читала всю ночь. Знаете, это было так увлекательно. Меня ни одна книга так не продирала, как их переписка. И там было про вас. Она ему рассказывала.
— А что рассказывала? — спросил Шилкин, поджав пальцы на ногах.
— Да ничего особенного. Просто представила вас ему. Кинула ссылку на страницу. Там другого было больше. Например, как он проебёт ей жопу, оттрахает между сисек.
— Что? Что?
Показалось, что стул из — под него куда — то поехал. Шилкин испуганно привстал.
— Ага, — сказала Людмила. — Ещё она его просила кончить ей на лицо. А он обещал ей в гланды зарядить. Смешно звучит, да? Это в самом начале, она ещё, наверное, с вами жила. Ну, а он со мной, соответственно. Она всё время просила пожёстче её трахать.
— Перестаньте.
Пришла официантка с подносом. Долго ставила чашки на стол. Шилкину захотелось вылить кофе ей за шиворот и дать пинка.
— Неприятно? — спросила Людмила. — Мне тоже.
Он дождался, пока официантка уйдёт, и спросил.
— А что вам от меня надо? Вы чего хотите?
— Вы ведь учитель английского?
— Да. А что?
— Скажите что — нибудь по — английски.
— Зачем?
— Ну, скажите. Жалко, что ли?
Он ничего не мог придумать. В голове крутились порнографические сцены с участием Риты и её хахаля. Очень яркие.
— Антон, — окликнула Людмила. — Вы тут?
— Что? Май нейм ис Антон. Ай эм э тичер. Чего вы пристали?
— Не злитесь. Я хотела вас отвлечь. А то у вас лицо сползло, когда я сказала, чего они там друг другу писали.
Он молчал.
— А вот видите, за вами англичане сидят? О чём они говорят?
Шилкин оглянулся. Два обрюзгших мужика, обоим лет по пятьдесят, пили пиво и негромко переговаривались.
— Это американцы, а не англичане. Один другому рассказывает, как ходил вчера в русский подпольный бордель. Проклятая русская шлюха отказалась сунуть ему ногу в жопу.
— Вы шутите?
Шилкин откинулся на спинку и немного сполз.
— Мне вообще не до шуток. Они и правда про это говорят. А второй говорит, что в Таиланде обычно таких проблем не возникает.
— Как вы поняли, что это американцы?
— Ну, язык у них отличается. Понимаете? Язык отличается. Произношение у них другое. Будто у них рот набит. Понимаете? Они будто бы жуют и говорят одновременно.
Он схватил свою чашку, хлебнул и чуть не заорал. Кофе был очень горячий. Шилкин с трудом проглотил и зажал рот рукой. Людмила смотрела на него с жалостью.
— Антон, простите, что я вам это рассказала. Думала, вы и сами понимаете, что к чему.
— В общих чертах.
— Я не могла в себе это держать.
— Что вы от меня хотите? — спросил Шилкин устало.
— Мне кажется, я за какую — то соломинку хватаюсь, — ответила Людмила, постукивая ногтями по своей чашке. — Меня предали. Вы это хорошо понимаете. А перед этим я тяжело болела, лечилась. Всё одно к одному. Тут меня чёрт дёрнул заняться шпионажем. И это меня совсем прибило. Я хотела умереть. А потом подумала, что вот есть ещё один человек, которому, наверное, так же плохо, как мне. Вам ведь плохо.
Шилкин молчал. Он закинул ногу на ногу и скрестил руки на груди.
— И мне показалось, что мы можем друг другу как — то помочь, — закончила Людмила.
Они шли по улице. Шилкин курил на ходу, рассеянно смотрел по сторонам и мысленно проговаривал увиденное: дом, небо, машина, машина, машина, а 222 см.78, окурок, стена, засохшая моча.
— Сколько вы прожили? — спросила Людмила.
— Четыре года.
— А мы семь. До этого год встречались и всё такое. Ничто не предвещало. Жили мирно, спокойно, даже скучно. И вдруг… Вы уже развелись?
— Мы не расписывались, — сказал Шилкин.
— Почему?
— Это так важно, что ли?
— То есть она не носила вашу фамилию?
— Нет. А это так важно? — повторил Шилкин.
— Для женщины — важно, — сказала Людмила.
— А у вас сейчас фамилия мужа?
— Да.
— Оставите её после развода?
Она промолчала.
— Думаю, это всё не имеет значения, — сказал Шилкин.