Вот почему встревоженная память человечества вновь и вновь обращается к урокам страшных лет фашизма, порожденного агрессивными империалистическими силами. Это обращение к истории борьбы с фашизмом помогает уяснить, кто и что является главной движущей силой фашизма, при каких обстоятельствах и в каких исторических условиях возникает фашистское движение, в чем суть и характер фашистских режимов, какие социальные силы противостоят фашизму и как следует бороться с фашистской опасностью. Опыт истории учит, что поджигателей войны можно и нужно остановить, как можно было остановить Гитлера и его подручных, если бы все прогрессивные, честные, демократически настроенные люди объединились. Единство, солидарность трудящихся, бдительность всех людей доброй воли — вот залог успешной борьбы с фашизмом, с порождающей его империалистической реакцией.
Глава I
Несостоятельность буржуазных и мелкобуржуазных трактовок сущности фашизма
Буржуазные исследователи (историки, философы, экономисты, социологи, политологи и т. д.), как правило, не желают вскрывать подлинные причины, порождающие фашизм, и определять те социальные силы, которые вскармливают, поддерживают и направляют фашистское движение. И уж во всяком случае большинство из них отвергает марксистский вывод о том, что крупные промышленники и банкиры взрастили фашизм и привели его к господству.
Даже серьезные и либерально настроенные буржуазные ученые не могут понять подлинную роль монополистического капитала в формировании и развитии фашизма. Так, К. Брахер, западногерманский политолог, считает «наивными» попытки трактовать фашизм как «продукт «властолюбивых устремлений» тяжелой промышленности», хотя и признает весьма тесную связь «третьего рейха» с концернами Тиссена и Круппа[10]. Если фашизм просто агент финансового капитала, то почему банкиры и промышленники не смогли устранить Гитлера, когда увидели, что фашизм ведет страну к тотальному поражению? — спрашивает Р. Кюнль, историк из ФРГ, и приходит к выводу, что марксистская оценка сущности фашизма как террористической диктатуры наиболее реакционных кругов монополистической буржуазии якобы односторонняя. «Я определяю фашизм как союз двух партнеров, которые взаимосвязаны и взаимодействуют, — пишет Кюнль. — С одной стороны, это главная фракция промышленного и финансового капитала, а также военных, а с другой — фашистская партия, имеющая в своем распоряжении аппарат государственного террора и подавления»[11]. Но в таком случае Кюнль, желает он этого или нет, остается на широко распространенной в буржуазной литературе точке зрения, что фашизм — это будто бы надклассовая государственная власть. Тем самым Кюнль снимает с монополистической буржуазии по крайней мере большую часть вины за фашистские зверства и преступления.
Для большинства же буржуазных авторов фашизм вообще-де не был связан с определенными социальными, классовыми силами. Они упорно доказывают, что фашистское варварство было лишь наиболее острой формой упадка, деградации, в которое якобы впало человечество.
Причем одни рассматривают это варварство как закономерность, коренящуюся во всей западной культуре, имеющую свой исток в Просвещении, в Великой Французской буржуазной революции. Так, Г. Раушнинг, один из бывших приверженцев Гитлера, порвавший с ним накануне второй мировой войны, утверждал, что Гитлер будто бы был своеобразным последователем Руссо, что Гитлер довел до логического конца идею цивилизации как результата грехопадения человечества и поставил своей целью освободить человека от ложных ценностей цивилизации, превратить его в здоровое животное, руководствующееся инстинктами. В глазах Раушнинга прогресс человечества — мнимый прогресс, ибо он привел к подрыву всех традиционных ценностей и норм, к мировоззренческой дезориентации человека. Вызванный всем этим величайший кризис цивилизации якобы неизбежно толкает человечество на путь создания авторитарного, абсолютного и тоталитарного господства[12].
10
См.: Bracher K.-D. Die Auflosung der Weimarer Republik. Stuttgart, 1955, S. 334; см. там же: Bracher К.-D., Funke M., Jacobsen H.A. (Hrsg.). Nationalsozialistische Diktatur 1933—1945. Koln, 1960, S 154.