Эндшпиль
Адольф Гитлер надеялся, что спасение Муссолини придаст фашистской военной машине новый импульс и ободрит уставших от боёв солдат. Однако реалисты из ближайшего окружения фюрера понимали, что после катастрофического поражения под Сталинградом в январе 1943 года все их усилия обречены на провал. Приступая к операции «Барбаросса», её авторы ставили целью приобретение для гитлеровской «расы господ» жизненного пространства на Востоке. Однако по мере того как боевые действия разворачивались в сторону германской территории, нацисты заговорили уже не о жизненном пространстве, а о необходимости спасти западную цивилизацию от «азиатско–монгольской угрозы». Спасение Европы от большевистских орд стало главной темой новой пропагандистской кампании, разработанной в стенах трудившегося без устали Министерства пропаганды Йозефа Геббельса.
В то время как Гитлер ещё продолжал свои проповеди о «тысячелетнем рейхе», высокопоставленные нацисты, не привлекая к себе особого внимания, начали готовиться к грозящему поражению. Они разработали стратегию, основанную на предположении, что политические отношения стран антигитлеровской коалиции являются достаточно напряжёнными и сама конструкция, объединившая коммунистический Восток и капиталистический Запад, вряд ли окажется долговечной. Нацисты решили воспользоваться этой слабостью, посеяв недоверие между Советским Союзом и США.
Пока немецкая пехота вязла в грязи и снегах российских степей, высокопоставленные деятели нацистского режима стали забрасывать пробные шары о мирном договоре в американское OSS (Управление стратегических служб) — предшественника ЦРУ. Основные усилия в этом направлении предпринимал непосредственный начальник Скорцени Вальтер Шеллен- берг, согласовывавший свои действия с руководителем SS Гиммлером. Тайному диалогу между немцами и американцами способствовали различные силы: иногда это был Ватикан, порой свои услуги предлагали диктаторы Иберийского полуострова — испанец Франко и португалец Салазар. Все происходило за спиной Гитлера, тем не менее мы не можем с уверенностью утверждать, что переговоры велись помимо его воли.
Основным партнёром по переговорам для утративших иллюзии руководителей Оси, стремившихся общаться с Западом напрямую, стал Аллен Даллес. Одетый в твид, с трубкой в зубах, этот ставший шпионом корпоративный адвокат возглавлял резидентуру OSS в нейтральной Швейцарии. В годы войны это был важнейший аванпост американской разведки в Ев- ропе[60]. Аллен Даллес привнёс весь свой опыт дипломата и знание международных финансов в организацию располагавшегося в Берне шпионского гнёзда. Первый сигнал от Шелленберга, который параллельно зарубежной разведке руководил германским филиалом американской корпорации Международная телефонная и телеграфная компания (International Telephone & Telegraph, ITT), поступил в декабре 1942 года, когда застопорилось продвижение немецких войск на Восточном фронте. Шелленберг направил в Берн князя Макса фон Гогенлоэ, прусского аристократа и бизнесмена. Он должен был выяснить, возможно ли сближение с Соединёнными Штатами. Подобное примирение, как предложил посланник Шелленберга, позволило бы Германии сосредоточиться исключительно на борьбе с Советами. В последующих телеграммах, направленных в штаб–квартиру Управления стратегических служб, Даллес выступал в поддержку предложения Шеллен- берга, предупреждая, что, если США упустят эту возможность, «нацисты используют влиятельные силы, готовые пойти на сотрудничество с Россией»[61].
60
Работая в Швейцарии, Даллес пользовался сведениями многочисленных источников в деловых и дипломатических кругах, которыми он обзавёлся в годы работы в качестве партнёра в «Салливан и Кромвель». Эта элитная адвокатская контора из Нью–Йорка обслуживала влиятельных клиентов по обе стороны Атлантики, включая и ряд германских фирм, поддержавших приход к власти Гитлера. Даллес был юрисконсультом англо–германской банковской империи Шрёдера, включавшей в себя преуспевающий Stein Bank из Кёльна. Председатель его правления Курт фон Шрёдер был спонсором Гиммлера. Когда Гитлер в начале 1930‑х годов размышлял о захвате власти, Шрёдер привлёк на его сторону крупных промышленников. Тем не менее это не помешало Аллену Даллесу работать директором в одной из дочерних фирм Шрёдера в США. Банковская компания Шрёдера и «Трест Шрёдера» в 1950‑е годы служили ЦРУ для передачи денег. Управление тогда возглавлял Аллен. Его старший брат и будущий Государственный секретарь Джон Фостер Даллес также работал партнёром в фирме «Салливан и Кромвель». Наряду с представлением интересов Банка Испании вскоре после прихода к власти Франко он лично оказывал адвокатские услуги фирмам, подобным IG Farben (огромный химический картель, становой хребет нацистской военной машины). Ряд крупных американских фирм, включая «голубые фишки» «Салливана и Кромвеля», втайне продолжали сотрудничать со своими германскими деловыми партнёрами даже в то время, когда американские солдаты сражались с нацистами на полях Второй мировой войны.
61
Изложенная Гогенлоэ версия встречи была зафиксирована в немецких документах, попавших после войны в руки американских вооружённых сил. Заявив, что «устал постоянно выслушивать вышедших в тираж политиков, эмигрантов и предвзято относящихся к ситуации евреев», Даллес якобы сказал Гогенлоэ, что ему нравится идея сепаратного мирного договора, который следует заключить как можно быстрее. Предпосылкой мира должно было стать отстранение Гитлера от власти. Интриган из Управления стратегических служб рассуждал о создании в Восточной Европе «санитарного кордона» для сдерживания большевиков. Он также не удержался от дружеского совета, порекомендовав SS «более умело действовать в решении еврейского вопроса» с тем, чтобы избежать «большого переполоха». (Christopher Simpson,