После свержения Фарука Великий муфтий жил в тщательно охраняемой вилле на улице Sharia Assuit в Гелиополисе, пригороде Каира. Здесь он принимал делегации со всех концов арабского мира, в то же время поддерживая тесные связи с радикальными националистами из Германии и других стран. Среди тех, кто в середине 1950‑х годов собирался в доме муфтия, был и его дальний родственник Ясир Арафат, учившийся тогда в Каирском университете на инженера. Ремер, который впоследствии будет тесно сотрудничать с Арафатом, также несколько раз посетил высокочтимого Великого муфтия. За крепким арабским кофе они тепло вспоминали о Гитлере и, как обычно, рассуждали о том, как сбросить в море евреев[300].
У муфтия была обширная сеть сторонников. «Пару раз я работал на него, доставал документы из досье, до которых другим нельзя было добраться», — вспоминал Кейт Томпсон. С мусульманским религиозным лидером сотрудничал и Скорцени. Видный английский фашист Энтони Фрэнсис Ксавьер Бэрон говорил, что Скорцени сыграл ключевую роль в направлении различным неонацистским группировкам по всему миру более чем одного миллиона долларов, собранных муфтием на антисионистскую и антиеврей- скую пропаганду[301].
Несколько немецких специалистов по пропаганде, перебравшись в Египет, взяли себе арабские имена. Один из самых ярых антисемитов Третьего рейха, работавший у Геббельса профессор Йоханн фон Леерс (Johann von Leers), принял ислам и стал называться Омар Амин. По протекции Великого муфтия он получил пост в Министерстве информации Египта. Под руководством фон Леерса пропагандистская машина Каира стала непрерывно выдавать антиеврейскую литературу и зажигательные радиопередачи. Помогали фон Леерсу десятки европейских нацистов, с радостью воспользовавшиеся новой возможностью продолжить свою вендетту против евреев. У них был регулярный доступ на «Радио Каира», использовавшее мощные передатчики, предоставленные ЦРУ для того, чтобы транслировать свои передачи на большинство стран арабского мира[302].
Примеру фон Леера последовал и ещё один протеже Геббельса, Ханс Ап- плер (Hans Appler). Он превратился в Салаха Сафара и начал готовить антисемитские материалы для режима Насера. К ним присоединился и Луис Хейден (Louis Heiden), или Луи аль-Хадж, работавший во время войны на Германское информационное бюро, а теперь переводчик «Mein Kampf» Гитлера на арабский язык. Египетское правительство также опубликовало арабский перевод «Протоколов сионских мудрецов» (печально известную фальшивку, сфабрикованную полицией царской России). Именно эту книгу в 1958 году Насер порекомендовал посетившему его индийскому журналисту. «Вам очень важно познакомиться с этой книгой, — объяснил египетский президент. — Я подарю Вам экземпляр. Она не оставляет никаких сомнений в том, что три сотни сионистов, лично знакомых друг с другом, решают судьбы всей Европы»[303].
До Второй мировой войны злобный европейский антисемитизм, нашедший своё выражение в «Протоколах», был практически неизвестен в арабском мире; хотя евреи здесь часто подвергались дискриминации, их редко преследовали. Однако, когда нацистские пропагандисты заняли ключевые посты в десятиэтажном здании Министерства информации в Каире, ситуация начала меняться. Расистские взгляды выходцев из Германии неизбежно оказывали влияние на египетских руководителей, начавших кампанию репрессий против местной еврейской колонии. Движимое и недвижимое имущество многих из них было конфисковано, а сами они выдворены из страны. Подобные меры были с одобрением встречены фон Леерсом и другими европейскими фашистами, нашедшими в середине 1950‑х годов тёплый приём у Насера[304].
Находившиеся на содержании у египетского правительства нацисты не ограничивались только словесными перепалками. По данным лондонской газеты «Таймс», немецкие ветераны войны не только служили советниками в египетской армии, но и готовили арабских добровольцев к возможной партизанской войне против английских войск, расположенных в зоне Суэцкого канала. Газета «Frankfurter Allgemeine Zeitung» также сообщала, что Отто Скорцени встречался с полковником Насером для обсуждения вопросов подготовки египетских коммандос[305].
Ряд молодых палестинских беженцев, включая и Ясира Арафата, присоединился к египетским солдатам, изучавшим нетрадиционные методы ведения боевых действий. Хотя изначально целью были англичане, будущий руководитель Организации освобождения Палестины понимал, что навыки коммандос помогут палестинским добровольцам вступить в битву за свою утраченную родину. Благодарный Арафат признавал огромный опыт и умение Скорцени в подобной деятельности. Между ними завязались отношения, продолжавшиеся многие годы. Палестинский руководитель явно испытывал симпатию к украшенному шрамом паладину. «Арафат готов был сделать для Отто все что угодно!» — заметила Илзе Скорцени[306].
302
Wistrich,
303
«Nazis in Cairo»,
304
Gil Carl Alroy, «The Arab Myth of Zionism»,
305
306
Wallach,