Возникшая в разгар североафриканского насилия, «Красная рука» стала незаконнорождённым результатом тайного союза французских колонизаторов–экстремистов и французской разведки. В то время как официальные представители Парижа упорно отрицали её существование, «Красная рука» убивала и калечила людей в десятке стран, особенно активно действуя в Западной Германии и Бельгии. В числе её дел были, например, взрывы судов, гружённых оружием для Фронта национального освобождения Алжира, в ряде европейских портов. Киллеры «Красной руки» уничтожали североафриканских дипломатов, профсоюзных деятелей, студентов, юристов и торговцев оружием. Иногда этим операциям позавидовал бы и агент 007. Одним из наиболее экзотических видов оружия, применявшихся «Красной рукой», была длинная южноамериканская духовая трубка, стрелявшая отравленными иглами. Именно с её помощью в Женеве был убит Марсель Леопольд, немецкий торговец оружием[342].
Среди целей «Красной руки» был и Ахмед Бен Белла, один из руководителей FLN. После нескольких угроз об убийстве в начале 1956 года у его штаб–квартиры в Каире взорвалась бомба. 22 октября того же года оперативники французской секретной службы осуществили самую дерзкую из когда–либо проводившихся ими операций — они заставили самолёт, на котором летел Бен Белла, изменить курс и сесть в Алжире. Белла вместе с четырьмя другими руководителями FLN направлялся в Тунис из Рабата, где они встречались с Отто–Эрнстом Ремером. Их рейс стал первым в мировой истории случаем угона самолёта. Захваченные алжирцы сошли на землю под дулами автоматов французских жандармов[343].
На следующий год французы одержали, казалось бы, решающую победу в знаменитой «битве за Алжир». Однако это стало возможным исключительно благодаря подавляющему преимуществу колонистов в военной силе и частому применению пыток, что признавалось и французскими офицерами. Это была очень грязная война, унёсшая жизни приблизительно 10% алжирского населения (свыше миллиона людей) и вынудившая ещё 30% сменить место жительства. Восстание не удалось погасить, и это привело к кризису доверия в континентальной Франции, увенчавшемуся возвращением в 1958 году к власти генерала Шарля де Голля[344].
Надежды части французских «колонов» на то, что де Голль быстро и решительно закончит войну в Алжире, рухнули, когда он одобрил концепцию самоопределения алжирцев. Примерно в это же время де Голль заговорил о постепенном выводе французских войск из подчинения структурам единого военного командования НАТО. Антинатовские высказывания Парижа заставили Кремль игнорировать просьбы Фронта национального освобождения Алжира о военной помощи, пока де Голль заигрывал с «разрядкой».
Изменение политики де Голля по отношению к НАТО и самоопределению Алжира ошеломило французских колонистов и вызвало ярость придерживавшихся правых взглядов офицеров, служивших в Северной Африке. Когда президент начал переговоры с представителями FLN, в районах, населённых колонистами, стали возводить баррикады. Сопротивляясь ветру перемен, непримиримые из числа французских военных, полиции и ультраправых, находившихся в Алжире, в 1961 году объединились с остатками «Красной руки» и другими представителями спецслужб. Результатом стало появление своего рода Франкенштейна — Секретной вооружённой организации (Organisation de l'arm^e secrete, OAS).
После того как четыре французских генерала отказались подчиняться де Голлю и захватили Алжир, OAS поклялась свергнуть французское правительство и заменить его авторитарным режимом, готовым защитить все колониальные владения. Серия эффектных ограблений банков пополнила денежные запасы OAS, а члены тайной подпольной армии начали проводить акции устрашения мусульманского населения. «Фестивалем пластида» была названа серия взрывов бомб в Алжире и на территории самой Франции. В то же самое время составлялись списки видных французов, подлежавших ликвидации, целью номер один среди них был генерал де Голль. Президент пережил несколько покушений, организованных OAS, причём спасся только чудом[345].
342
Faligot, Игор,
343
Horne,
345
Joesten,