Письма со взрывчаткой были направлены также нескольким немецким и австрийским учёным–ракетчикам, работавшим в Египте в начале 1960‑х годов. Таким образом «Моссад» предупреждал их о необходимости воздержаться от участия в любимом проекте Насера — разработке баллистических ракет, способных нанести удар по Израилю.
Усилия по созданию с помощью немецких учёных египетской военной промышленности изначально входили в сферу компетенции доктора Вильгельма Фосса, организовавшего в 1955 году первую поставку оружия из Чехословакии. Фосс также нанял несколько специалистов–ракетчиков, ранее работавших на секретном полигоне нацистской Германии в Пенемюнде. Именно там производились знаменитые ракеты «Фау‑2», терроризировавшие Лондон в годы войны. Некоторые из этих людей работали на авиазаводе в Хелуане, современном предприятии, основанном Фоссом[355].
В конце 1950‑х годов, на пике сотрудничества между Египтом и СССР, многие немецкие технические специалисты были заменены советскими советниками. Однако, как оказалось, отношения Насера с русскими были достаточно нестабильными. (Однажды советский премьер Никита Хрущёв назвал египетского президента «достаточно горячим молодым человеком, берущим на себя больше, чем ему положено». Насер ответил, назвав Хрущёва «надоедливым».) Когда СССР не поставил Египту необходимую партию запасных частей к реактивным истребителям МИГ, египетский президент вновь решил создать собственную авиационную промышленность. «Авиационному предприятию в Северной Африке требуются специалисты…» — такие объявления стали появляться в немецких газетах. В Каир прибыла новая волна немецких учёных, что вызвало одобрение ультраправых газет, таких как «Deutsche National–Zeitung» Герхарда Фрея (Gerhard Frey). В материале, посвящённом Насеру, говорилось: «Он умеет играть несколькими мячиками сразу»[356].
К началу 1960‑х годов над авиационными и ракетными проектами в Египте работало 500 европейцев. Среди них было несколько немецких учёных, которые потом будут разрабатывать химическое оружие для Ливии и Ирака. Так, например, Вальтер Буссе (Walter Busse) в конце 1950‑х — начале 1960‑х годов конструировал для Насера баллистические ракеты и реактивные двигатели. Позже он оказался советником у Саддама Хусейна, участвуя в его научно–исследовательских программах по разработке оружия в период до Войны в заливе 1991 года[357].
Германским учёным зачастую не удавалось заниматься своей профессиональной деятельностью в силу ограничений, наложенных союзными державами на научные и производственные программы Боннской республики. Это было одной из основных причин столь массового отъезда за границу. Процесс неявно поддерживался правительством Западной Германии, уже многие годы испытывавшим интерес к обеспечению доступа к авиационным и ракетным базам в Африке. Труд квалифицированных экспертов щедро оплачивался. Выбравшие Египет немцы обычно проживали в люксовых квартирах с кондиционерами и бассейнами, ездили на спортивных автомобилях в эксклюзивные рестораны и клубы. Эту среду хорошо изучил Вольфганг Лотц (Wolfgang Lotz), израильский шпион, выдававший себя за германского аристократа–авантюриста.
Лотц появился в Египте в начале 1961 года и представился бывшим капитаном Африканского корпуса Роммеля. С помощью тонких намёков этот блондин с арийской внешностью распустил слухи о том, что он на самом деле в годы войны служил в SS. Это позволило ему выйти на секретные нацистские круги, включавшие в том числе и уже стареющего доктора Йоханна фон Леерса, часто устраивавшего вечеринки у себя дома. Там гости курили гашиш и потребляли изрядное количество спиртного. Лотца не слишком интересовали «непрекращающиеся потоки воспоминаний о временах Третьего рейха» или «распевание нацистских песен». Главным для него были высокопоставленные лица, посещавшие сборища. Каждый раз, приходя к Леерсу, израильский шпион, как губка, впитывал новости от фанатиков Гитлера, египетских официальных лиц и ключевых специалистов, занятых в ракетной программе. Полученные сведения Лотц отправлял в «Моссад» с помощью умело спрятанного радиопередатчика[358].
Каждый раз, когда Отто–Эрнст Ремер оказывался по делам в Каире, он навещал фон Леерса, а в начале 1960‑х годов это происходило достаточно часто. «Я очень хорошо знал его, — признавал Ремер. — У меня были также хорошие связи с людьми, проектировавшими ракеты». В это время сам Ремер жил в Дамаске, где с недавних пор вёл дела с любимцем Эйхмана Алоисом Бруннером. Некоторые выходцы из Пенемюнде также работали над авиационным проектом в Сирии[359].
355
Michael Bar–Zohar,
356
Robert St. John,
357
Gerd Wilcke, «500 From Em^e Aid Cairo on Arms»,
358
Wolfgang Lotz,