В действительности в этих странах правит капитал, то есть группа в несколько сот человек, которые обладают несметными богатствами и, благодаря особенностям структуры их государственной жизни, более или менее независимы.
Они говорят: «У нас здесь свобода!» и под этим понимают прежде всего свободу хозяйствования, а под свободой хозяйствования понимают не только свободу приобретения капиталов, но и прежде всего свободу их использования.
Или: быть свободными от любого государственного, то есть народного, контроля, как при приобретении, так и при использовании капиталов. В этом заключается сущность их понимания свободы» (128—374).
Особой целью его критики в период войны становится Англия: «В этой стране классовые различия настолько велики, насколько это можно себе представить. Бедность, невообразимая бедность, с одной стороны, и неисчислимое богатство — с другой стороны. Там не решена ни одна из социальных проблем.
Рабочие этой страны, владеющей одной шестой частью земного шара и подземными сокровищами всего мира, живут скученно в убогих бараках, а широкие массы беднее всего одеты» (128—376).
Лицемерной демократии либерального Запада Гитлер противопоставляет «реальную», «настоящую» экономическую демократию национал-социалистской Германии, где ликвидирована безработица, а движение капиталов, т.е. их распределение и использование, происходит целиком под контролем нацистской партии. Так Германия из страны демократии для «тонкого слоя богачей» превратилась в страну демократии для «необъятных народных масс». Гитлер: «Самый важный экономический принцип в мире капиталистической демократии: народ предназначен для хозяйства, а хозяйство — для капиталов.
Мы перевернули этот принцип и сказали: капиталы предназначены для хозяйства, а хозяйство для народа! Как гласит наша максима: прежде всего — народ, все прочее — средства, ведущие к цели!» (128—373).
В этой речи, как и в других филиппиках в адрес либеральной демократии, Гитлер опускает самое существенное, а именно: во-первых, чьей же собственностью являются капиталы в национал-социалистской Германии? Во-вторых, что изменяет в отношениях собственности контроль со стороны нацистской партии? В-третьих, каким образом и за чей счет ликвидирована безработица в Германии? В-четвертых, имеют ли какую-нибудь возможность рабочие в национал-социалистской Германии сами контролировать движение капиталов, независимо от контроля нацистской партии и государства?
Но для нацистов сам факт ликвидации безработицы в Германии был бесспорным доказательством того, что там существует реальная демократия, в отличие от фальшивых демократий в либеральных государствах.
Наиболее яркое проявление своей массовой «демократии» фашизм видел в военных парадах, факельных шествиях по случаю партийных съездов в Нюрнберге, грандиозных юбилейных митингах, демонстрациях, гневных протестах но адресу врагов государства и т.п., в которых обычно принимало участие все население. Именно в этом д-р Геббельс узрел «новый стиль демократии», который национал-социализм привнес со своим приходом к власти, но который остается недоступным «западным демократиям». В речи, произнесенной 10 июня 1939 года, он заявил: «В Германии идет бурный творческий процесс в различных отраслях культуры. В этом году нас ожидает насыщенное событиями лето. В Вене заканчиваются театральные торжества. Идет усиленная подготовка к торжествам в Гейдельберге, к Неделе германского искусства в Мюнхене, к торжествам в Эрфурте и Зальцбурге. Все эти торжества являются единственными в своем роде в мире и, одновременно, показывают разнообразие германского искусства. Надо ли говорить о наших политических демонстрациях?! Например, церемонии в Нюрнберге в День партии представляют собой нечто новое и невиданное до сих пор. Каждая из четырех демонстраций в Нюрнберге отличается собственным стилем и формой. Они не выдуманы за зеленым столом и не навязаны искусственно, а созданы и привиты жизнью как выражение внутреннего чувства формы и образа. В целом партийные торжества в Нюрнберге представляют собой выражение нового политического стиля и являются одним из проявлений культуры нашего времени.