Думать, что в гитлеровской Германии не было значительного числа людей, настроенных враждебно по отношению к режиму и готовых бороться за его свержение, по меньшей мере наивно. Они, однако, не приступали к практическим действиям, ибо понимали, что такая борьба обречена на провал. В условиях полного отсутствия гласности даже героизм теряет смысл, так как не может стать достоянием общественности, примером для подражания и средством пропаганды определенных антигосударственных идей.
Попавшие в лапы гестапо уже никогда не могут из них вырваться. О них нигде не сообщается, никто о них ничего не знает. Они медленно угасают за толстыми стенами подземелий. Ялмар Шахт, один из создателей фашистской Германии, который в последние годы ее существовали и сам попал в концлагерь, говорит в своих показаниях на Нюрнбергском процессе: «Какая польза от мук, переносимых в борьбе против террора, если нет возможности обнародовать их, и таким образом служить примером для других» (84—590).
Это и есть, по всей вероятности, основная психологическая причина отсутствия массовой борьбы против нацистского государства. Этим объясняется и странное на первый взгляд положение: с одной стороны, множество недовольных, оппозиционно настроенных людей, высказывающих свое недовольство режимом во время его разложения только в кругу своих близких, а с другой, — отсутствие реального сопротивления, реальной борьбы.
Итак, фашистское государство нелегко свергнуть снизу, путем вооруженного антифашистского восстания, организованного и руководимого левыми силами. Прежде всего такое восстание вряд ли удастся хорошо организовать и вооружить. С помощью гигантского террористического аппарата, тотальной слежки, тотальной идеологической пропаганды и тотального охвата населения официальными массовыми организациями государство уничтожает любые формы сопротивления еще в зародыше, еще до того, как они успели приобрести массовый характер и стать реальной угрозой для него. Если в каком-нибудь фашистском государстве окажется возможным организовать массовое вооруженное сопротивление, нечто вроде партизанского движения, это может лишь означать, что данное государство перестало быть тоталитарным, что оно деградировало до уровня обыкновенной военной диктатуры или же никогда не было тоталитарным, а только заимствовало некоторые элементы из арсенала фашистской системы.
При фашистской диктатуре конспирация выражает непреодолимое противоречие: чем она глубже, тем меньше шансов раскрыть ее. Но таким образом она отдаляется от своей реальной цели — завоевание масс, с помощью которых должен быть свергнут режим. С другой стороны, чем шире масштабы массовой конспиративной работы, тем ближе цели, но тем больше и риска, что участники ее будут раскрыты и ликвидированы террористическим аппаратом фашистского государства.
2. Три вооруженные силы фашистского государства
Фактически в фашистском государстве есть три вооруженные и организованные силы, которые при определенных условиях могли бы столкнуться или действовать самостоятельно: фашистская партия, полиция и армия. В нормальных условиях они находятся в отношениях соподчинения: полиция (официальная и тайная) и армия подчиняются фашистской партии. С другой стороны, полиция и армия — две главные опоры партии в фашистском государстве. Полиция вербует политически преданных и связанных с режимом людей. В известном смысле она — вооруженный отряд фашистской партии. Поэтому полиция — самая надежная ее политическая опора.
Армия не столь надежна, так как в силу всеобщей воинской обязанности в нее вступают все достигшие определенного возраста граждане мужского пола, независимо от их политических взглядов. Более того, она становится опасной как потенциальная оппозиция в тяжелых для государства условиях (война, внутренние кризисы и т.д.). Угроза предопределяется тем, что армия более многочисленна, чем полиция, а как ударная сила несравненно мощнее ее. Армия располагает современным оружием — танками, бронированными машинами, самолетами. Во время военного переворота полиция не может ей противостоять.
Именно это заставляет фашистскую партию держать армию под строжайшим контролем. Он осуществляется посредством ряда мер: систематической обработки рядового состава в духе партийной идеологии фашизма, воспитания офицерских кадров, преданных фашистской партии, назначения на пост военного министра человека безликого и безусловно покорного партийному руководству. Хорошо организованная слежка в офицерской среде завершает систему контроля над армией.