2. Точно так же, как церковь является носительницей духовной реакции (обскурантизма) в средневековом государстве, фашистская партия является носительницей духовной реакции («партийного мракобесия») в тоталитарном фашистском государстве.
3. Как у средневековой церкви инквизиция представляет собой специальный институт преследования идеологических противников или еретиков, так и у фашистской партии есть специальная идеологическая инстанция для борьбы с врагами «государства и народа» — тотальная фашистская цензура и органы госбезопасности.
4. Так же, как феодальная монархия опирается на внеэкономическое, политическое принуждение, хозяйство фашистского государства держится на чисто политическом принуждении: и в том, и в другом случае трудящийся является собственностью государства и обязан подчиняться ему.
5. Как при переходе от феодализма к буржуазному обществу церковь отделяется от государства (это происходит при всех буржуазных революциях), так и переход от фашистской диктатуры к демократии требует отделения партии-монополистки от государства.
Иллюзии части интеллигенции, будто фашизм постепенно эволюционирует в демократию, не оправдался ни в свое время в Италии, ни в Испании. Опыт показывает: фашистское государство не способно демократизироваться и «либерализироваться» (как провозгласил Франко в последний период его жизни). От фашистского государства к демократии ведет только один путь — через распад фашистской системы. Самым важным моментом на этом пути является отделение фашистской партии от государства и переход к многопартийной системе.
2. Фашистская партия в оппозиции к государству
Сразу после отделения от государства фашистскую партию начинают раздирать внутренние противоречия. Прежнее абсолютное морально-политическое единство, которым гордится любая фашистская партия, исчезает «как дым». На его место приходят антагонизм, внутрипартийная борьба, фракции, группы и кружки.
Это естественно. С отделением от государства фашистская партия теряет самые важные рычаги поддержания единства в своих рядах — возможность раздавать государственные посты, полновластие в аппарате насилия и прежде всего в органах государственной безопасности, с помощью которых партийное руководство уничтожало всяких фракционеров в своих рядах.
Говоря о внутренней жизни фашистских партий, мы отметили как характерную особенность отсутствие каких бы то ни было внутрипартийных различий и течений. Обычно фашистская партия едина и монолитна, как казарма. Руководство командует, рядовые исполняют. Высшим проявлением «демократизма» в фашистской партии является иноформирование руководством первичных организаций о мотивах того или иного политического поворота. Однако, если вдруг объявятся фракционеры, «инакомыслящие», партийное руководство, которое одновременно является и правительством, немедленно уничтожает их с помощью государственного террористического аппарата. Иными словами, партийное руководство, овладевшее с помощью партии всем государством, подчиняет себе посредством государственных органов насилия всю членскую массу, превращая ее в послушный механизм.
В свое время руководство Фаланги осуществляло эту работу через партийную (фалангистскую) милицию и карательные взводы, которые находились на полном государственном обеспечении. Потеряв власть над государством, Фаланга лишилась средств на содержание своего террористического аппарата. Она уже не в состоянии раздавать места, пособия, пенсии, поддерживать широкую и надежную социальную базу". Впервые Фаланга оказывается в положении обыкновенной политической партии, вынужденной решать свои внутренние противоречия в открытых публичных спорах и дискуссиях. Партия, лишенная преимуществ и привилегий власти, вынужденно переходит в оппозицию к государству, дабы сохранить себя в качестве политической силы. Находившая ранее социальную опору в государстве или, вернее, посредством государства (раздача служебных мест, привилегий и т.д.), теперь она может рассчитывать только на массы, настроенные враждебно по отношению к официальной власти. Но, чтобы найти в них свою социальную опору, она должна в той или иной степени стать выразительницей их антигосударственных настроений, т.е. открыто перейти в оппозицию. Таков путь Фаланги — из монопольно правящей государством партии она превращается в оппозиционную.
«Определенная часть фалангистской иерархии, пишет Хосе Гарсиа, — сотрудничая раньше с франкизмом, отошла от режима и перешла в оппозицию. «Массы» фалангистской партии пассивно следили за дракой в верхах. «Массы» симпатизировали тем, кто переходил в оппозицию. Так большинство фалангистов оказались в конечном итоге противниками франкистской диктатуры, сторонниками «обновления», «преобразования», «либерализации», замены франкизма другим режимом, который отвечал бы «интересам нации». Подобная Фаланга стала не нужна генералу Франко, и он без особых сожалений расстался с ней» (20—436 и 437).