По моим пальцам текла кровь, вытекшая из ран на запястье. Я закусывал израненную губу, чтобы вспышки боли происходили вновь и вновь. Они заглушали крики моей нервной системы.
— Милого мальца, веселого хорошиста, пацана, который носил портфели за всеми девочками, даже за теми, кто ему не нравился, как не стало. Да, у будущего Бостона конкретно протекла фляжка. Настолько, что, будучи тезкой соседа по улице, который и завалил его батька, Бостон отказался откликаться на свое имя и выдумал, собственно, Бостона. Откуда взял-то его? В журнале каком высмотрел или по телеку услышал?
Я не ответил ему. В возникшей тишине было слышно, как вздыхает Санёк, качающий головой. Он помнил, как тяжело мне далась гибель отца и все выходки, которые я совершал с тех пор, обозленный на всех — на убийцу бати, на сдавшуюся мать, на весь мир.
Я чувствовал на себе взгляд Киры, которая впервые слышала эту историю, но решил не смотреть на неё в ответ. Только встретиться с ней глазами, полными боли, мне сейчас не хватало.
— Батин убийца, тёзка Бостона, уехал на зону и там подох от чего-то. Так нам пересказали историю твои кенты детства. Чего же ты соврал им? Или ты сам не знаешь правды?
— Заткнись! — крикнул Саня.
Валов нетерпеливо махнул рукой и Актив ударил моего брата в живот. Санек согнулся и хватал ртом воздух.
— РУКИ, СУКА! — заорал я и попытался встать.
Стул с моими привязанными к нему лодыжками покачнулся, и я чуть не упал вместе с ним. Стоявшие сзади бычки помогли стулу устоять, схватив меня за плечи.
Меня снова ударил сам Валов.
— Тихо сидеть, нахуй! — сказал он. — Ну, судя по поведению твоего братца, ты и не знаешь, что они с твоей матушкой тебя обманывали.
Саня выпрямился и смотрел на меня извиняющимся взглядом.
— Прости, Бос. Это было ради твоего же блага. Ты хоть был ещё ребенком, но всё равно себе места не находил, зная, что папин убийца жив, а ты не можешь до него добраться.
— Ты о чём, Саня?
— Сюрприз! — дико выкрикнул Валов. — В студию.
Дверь дома открылась и внутрь вошли вышедший до этого бычок, с мотком клеенки подмышкой и с ним батин убийца собственной персоной.
В этот момент что-то внутри меня оборвалось, и хоть Дури не было в моём организме, время остановилось. Мне не предлагались никакие варианты от Системы, но я сам придумал несколько. Почти все они были на тему, как бы освободиться и грохнуть эту падлу.
Лысый пожилой человек прятал глаза и старался не смотреть на меня. Помявшись в неловкости, он заговорил:
— Здорово…
— А! — остановил его Валов. — Имечко не произноси! Он теперь Бостон! И раз вы тезки, ты тоже Бостон!
Вагит похлопал его по животу. Только сейчас я увидел, что на чмыре надета футболка с надписью «БОСТОН».
Бычок начал расстилать клеенку вокруг наших стульев. Кира начала вырываться.
— Ты чё задумал, психопат? — тихо спросил я Валова.
— Месть, тварина, — свирепо ответил Вагит. — Думал, что я быстро тебя завалю и всё? Нет, падла, ты у меня помучаешься. Соврали тебе твои родные! Вот он, человек, заваливший твоего отца! Отмотал срок и теперь ходит довольный на воле! И сегодня он вновь ебанёт твою кукушку.
Кто-то из бычков протянул чмырю в футболке «БОСТОН» нож.
— Мне жаль, — сказал он со слезами на глазах. — Я не хотел батю твоего на тот свет отправлять! И вот этого сейчас не хочу, но Валов пригрозил моим детям.
— Хватит ныть! — Вагит толкнул его в сторону стульев. — Пошёл!
Чмырь приближался с ножом к Саньку, и я вновь сорвался с места. Сильные руки удержали меня.
— Ты! — носился вокруг чмыря Вагит. — Не закрывай обзор Бостону! Вы! — заорал он на державших меня быков. — Держите его голову, следите, чтобы он не отворачивался и глаза не закрывал.
Саня задергался на стуле, но и его удерживали люди Валова. Кира завизжала, когда чмырь неловко воткнул нож в шею Сани и рывками начал вести лезвие поперек гортани.
Я орал, пока не кончилось дыхание. Быки держали меня, но могли бы этого и не делать. Я не мог отвести взгляд от появляющейся вдоль хода лезвия раны. Кровь брызгала на чмыря, заливая собой слово «БОСТОН» на футболке. Мужик, убивающий уже второго близкого мне человека, трясся, дрожал и упрямо вел нож дальше.
Саня успел вскрикнуть, потом захрипел, захлёбываясь кровью, и его испуганные глаза едва не вылезли из орбит.
Все продолжалось секунд пятнадцать, показавшиеся мне вечностью, а потом трясущийся чмырь отвел нож, а голова Сани упала на залитую кровью грудь.