Шпрота аккуратно убрала папирус под свой стол и поднялась из-за него. А она немаленькая. Внушительная такая дамочка с крепкими кулаками и серьгами в ушах размером с дырку моей бывшей. И губы ярко намазаны, будто малины объелась.
— А-а-а, по глазам вижу, что воин хоть и юный, а в битвах уже бывал. Лады, Кил, сделаю исключение в этот раз. Я сегодня добрая. Но чтобы больше сюда шкетов не водил.
Сука, уебу ща. Не посмотрю на то, что дама и то, что возраст. Но нет, нужна она мне. Супербургер я сам не приготовлю. Причём понять её можно. Её знакомая нежить приводит, хуй с ним, юнца, да ещё которого она впервые видит. Бизнес такой. Держать надо ухо востро и глаза на затылке иметь и жопой чуять, где можно поблажки делать, а где лучше в дурачка играть.
Шпрота прошла к входу и перевернула деревянную табличку. «Лавка открыта», — сказала мне повёрнутая к нам сторона. Всем на улице она стала твердить противоположную информацию.
— Айда взад, там и расшоримся.
Тётка открыла дверку в конце лавки и вошла в помещение, поманив нас за собой. Так-с, я видел фильмы, которые начинаются точно так же. Лишь бы у неё там не камера пыток была и не флюггегенхайем из «Евротура». Хотя, поебать. Уродливый флюггегенхайем со сломанным десять раз носом и пятьсот раз ушами ждёт меня в три на Сенокосе, если я не раздобуду лимонад. Если раздобуду, то он превратится в послушного пекинеса, который будет подавать мне лапку, когда я ему велю и молить скинуть ему кроху чего-нибудь, когда я жру свой суп.
Мы вошли следом за Шпротой. Она зажгла несколько свечей, озарив помещение, и вернулась к порогу, пока мы проходили к центру комнаты. Я оглянулся по сторонам. По виду обычная кладовка. Шкафы, полки, на них банки, склянки, всякие запасы для лавки. Всё красиво трясется в тенях, откликаясь на свечение свечек. Свечение свечек. Ебаться еблёй. Курить курево. Килый киляется. В общем, кладовка, как кладовка на первый взгляд, но это была лишь обёртка.
Шпрота заперла дверь на ключ, так ещё и балку закинула поперёк. Нихуахуа. Её таранят здесь что ли временами? Вот злодеи-разбойники! Не дают честным торговцам продохнуть! А помещение при свечах романтиШное. Я бы тоже кого-нибудь здесь притаранил, но, конечно, кого-то помоложе нашей ненаглядной тётушки. Дама она внушительная, но не в моем вкусе.
Шпрота тем временем потянула за какую-то верёвку, и полки прокрутились, увезя законные на вид банки в стену и выставив вместо них более привлекательные. У-у-у! Интерфейс перед моими глазами так и заиграл надписями и красками, показывая мне названия сортов и их свойства. Многие из них, однако, выводились неизвестными рунами и подчерпнуть информацию о них у меня не получилось. Я пытался разобраться, но программа даже не выводила предупреждающую плашку о недостаточности уровня или умений. Руны так и оставались рунами, не расплывались, но и смысла не несли, помимо загадки своих красивых углов и изгибов и золотой подсветки.
— А глаза-то загорелись у малыша! — хихикнула Шпрота.
— Бостик у нас разбирается в этом деле, — сказал Килый зомби.
— Мал, да удал, — кивнула тётка.
Хорош на мой возраст указывать, мать, блять! Я же тоже могу начать! И начну! Дай только получу то, что мне нужно. А потом я спрошу у неё, каковы на вкус мамонты, и какой именно монгол подарил ей эти серьги во время нашествия.
— Что же вам такого редкого понадобилось воин? Какое нелёгкое испытание поджидает вас сегодня, что вы вынуждены были забрести в мою лавку?
— Битва с чудищем, — говорю я. — Чудище отвратное, плохо пахнет, но хорошо машет кулаками и клыкастое.
— Ясненько. Ну давай разбираться. Что больше интересует? Скорость? Выносливость? Сила? Устойчивость?
— Всё, — пожимаю я плечами. — Чудище реально заебатое. Мне нужно улучшить каждый свой навык, чтобы одолеть его. Пусть даже ненадолго. Главное, чтобы я успел его вырубить.
— А надолго и не получится! — насмешливо сказала Шпрота. — Вы, молодёжь, хотите и рыбку сесть и на хуй сесть, а за это есть цена. Организм-то у вас, хоть и свежий, да не железный. Вон зомбяк не даст соврать, — она кивнула на Килого.
Нежить молчал и сопел сквозь три дырки в носу.
— Вы лекарь на полставки, что ли? — уточняю.
Ничего против обычных врачевателей не имею, но те, что приторговывают зельями, для меня, мягко говоря, подозрительны. И нет, зелья я продолжу брать, но лечиться предпочту у другой знахарки. Пусть каждый занят своим делом. Кто-то лечит, кто-то калечит. С другой стороны я — случай особый. Для меня зелья Шпроты во многих ситуациях были лучшим лекарством.