Старик поднялся на ноги и оглядел всех: они были в крови, исцарапаны, но они победили!
Маллиган одобрительно усмехнулся и махнул рукой в сторону черепахи.
— Берите ножи, — приказал он. — Надо поработать.
Шесть человек, по колени в крови и пене, кромсали исполинскую тушу, отсекая мышцы, удерживающие чашеобразный панцирь, отделяя ребра, и рубили, сокрушая мощный позвоночник. Море вокруг покраснело, и за каменной грядой появились темные бесформенные тени. Они поднимались и опускались вместе с волнами: собирались морские стервятники, влекомые запахом смерти.
«Живая стена между нами и материком», — подумал Дэвис.
Пролив подбирался уже к высшей отметке, когда они, нако нец, приподняли и столкнули в море огромную скорлупу. Она осела в воде, кровавая жижа захлюпала на дне, и Дэвиса едва не вывернуло наизнанку, когда он представил, как они поплывут в такой лодке. Под руководством Маллигана они перегнали перевернутый панцирь подальше от останков и от кровожадных морских тварей, ожидавших, когда прилив поможет им добраться к месту пиршества. Молодой Вильсон сохранил свое копье, а оружие профессора вытащил из глазницы черепахи. Эти два копья и секач Маллигана остались их последним оружием. А страсти, кипевшие в темноте, явственно говорили о том, чего им следует ожидать, прежде чем их скорлупка достигнет берега. Маллиган занялся вонючими внутренностями чудища, отрезая длинные полосы кишок. Он связывал их в некое подобие веревки и обматывал вокруг пояса, а остальные вычерпали, насколько смогли, кровавое месиво из панциря и осторожно расположились на скользком дне.
Дэвис и старик уселись последними. Они отошли от скал в гигантской чаше и медленно двинулись вдоль острова, пока не попали в течение. Их подхватило, несколько раз стукнуло о камни, повертело на месте и унесло от острова. Казалось, каждая волна норовила захлестнуть утлое суденышко. Гиббон и молодые люди суматошно вычерпывали воду руками. Дэвис взял копье Вильсона и встал там, где находилась корма их посудины, профессор, опираясь на древко, встал посредине, а Маллиган, все еще сжимающий свое кремниевое лезвие, утвердился спереди на скользких ступенях — остатках ребер черепахи. Бессонные глаза старика первыми заметили опасность. Под его рычание Дэвис высунулся за борт, насколько хватило смелости. В десяти ярдах от него что-то раздвинуло волны. У этой твари было крокодилье рыло и стремительное блестящее тело. Тварь изогнулась, на мгновение открыв брюхо, и нырнула. Пролетело десять секунд, двадцать, минута… Дэвис позволил себе откинуться назад, и тогда хищник вынырнул почти рядом с ним. Два крохотных красных глаза, спрятанных в складках блестящей плоти, злобно уставились на него, оскалились зубы, больше похожие на пилу. И тогда со всей своей силой Дэвис вонзил тяжелое копье в мягкий, мешком висящий зоб под узкой челюстью. Чудовище вздыбилось и начало подниматься, подниматься, пока, стоя на хвосте, чуть не заслонило полнеба. Потом рухнуло на спину, едва не утопив их скорлупку. Дэвис обеими руками уцепился за борта, он видел кружение воды. Чудовище поднялось опять, уже далеко слева, его контуры были едва видны на фоне слегка фосфоресцирующей воды. Что-то тяжелое и короткое, с щетинистыми плавниками, уцепилось за его нижнюю челюсть. Внезапно море вокруг них ожило. Запах свежей крови быстро разнесся по воде, и стервятники собрались со всех сторон.