— Доктор Сэмьюэльсон примет вас.
Через несколько секунд Уайлэт вошел и прикрыл дверь. Он подошел к доктору и протянул ему руку.
— Доброе утро, доктор Сэмьюэльсон. Спасибо, что нашли для меня время.
— Не стоит благодарить, — он указал гостю на кресло.
Тот продолжал, словно Сэмьюэльсон ничего не сказал ему в ответ:
— ОЗД не хочет портить отношения с медиками, поэтому я прошу рассматривать наш сегодняшний разговор как сугубо доверительный. Я уверен, что вы поймете меня правильно. Итак…
— Сигарету, мистер Уайлэт? — он подтолкнул открытую пачку, ловко прерывая этот поток красноречия. Уайлэт взял сигарету и прикурил.
— Так чего же хочет от меня Общество Защиты Доноров? — осторожно спросил он.
Не успел Уайлэт открыть рот, как Сэмьюэльсон резко продолжил:
— Что-нибудь связанное с нашим последним больным?
— Да, доктор.
— Я так и думал. Что ж, продолжайте.
Уайлэт сказал:
— ОЗД, как Вы догадываетесь, представляет интересы родных Майкла Арнсона.
Сэмьюэльсон чинно кивнул.
— Это, во-первых. Во-вторых, ко мне обратилась миссис Ноуленд, поскольку, как она говорит, у нее никого больше нет. Миссис Ноуленд была в отчаянии, вы сами представляете…
— Я видел ее на прошлой неделе. Она очень горевала.
— Э… да. Итак, миссис Ноуленд сама член ОЗД, и она надеется, что мы ей как-нибудь поможем.
Сэмьюэльсон поглядел на своего собеседника. Это было не первое его столкновение с ОЗД, благотворительной организацией, которая ставила целью защитить своих членов от безответственного и ненужного использования их органов, если несчастный случай ставил их между жизнью и смертью.
На этот раз дело было очень серьезным. Общество не поддерживалось законом, который недвусмысленно гласил, что если наступила клиническая смерть, то нет юридических препятствий для пересадки органов с целью спасения другой человеческой жизни, но, тем не менее, общественное мнение склонялось, скорее, на сторону ОЗД. Этот случай с сердечником Артуром Ноулендом мог получить превратное освещение в прессе, и по всей стране практика пересадки человеческих органов могла оказаться под угрозой.
— Вы сами проводили операцию?
— Нет, но я отдал распоряжение на ее проведение и наблюдал за ее ходом. Оперировал доктор Дженнсер, один из лучших хирургов-кардиологов. В необходимости операции не было никакого сомнения.
— Конечно, — заторопился Уайлэт, будто боясь, что сказал бестактность. — Человек был так болен… И никто не говорит, будто ваши врачи некомпетентны…
— Тогда давайте перейдем к сути дела. Я верю в вашу искренность, но сейчас у меня очень мало времени.
Уайлэт раскрыл черную папку, лежавшую у него на коленях.
— О сути дела, как вы изволили выразиться, вы, наверное, сами догадывались. У Майкла Арнсона, нашего подопечного, был удален жизненно важный орган, а именно — сердце, вопреки его желанию, которое было выражено в его заявлении, хранящемся в Обществе. Вот фотокопия этого документа.
Он передал снимок Сэмьюэльсону.
— Согласно Хартии нашего Общества, это деяние оценивается как завладение чужим имуществом и нарушение права собственности.
Во-вторых, другая наша подопечная, миссис Вероника Ноуленд, подала жалобу на несоответствующее лечение ее покойного мужа.
Доктор Сэмьюэльсон внимательно посмотрел на фотокопию, хотя видел ее не в первый раз. Это было подписанное и заверенное заявление, касающееся останков тела. Поименованные в списке органы объявлялись частной собственностью человека, подписавшего заявление. Сердце, почки, легкие, печень, роговые оболочки глаз, некоторые железы и другие менее значительные органы подлежали, как и все тело в целом, кремации по наступлении смерти.
— Вы же понимаете, мистер Уайлэт, что медицина не признает этого.
— Конечно. Но у нас есть все основания полагать, что если этот случай будет рассмотрен в суде, то наш протест поддержат. Насколько мы понимаем, юридически это заявление имеет силу завещания. Мы навели соответствующие справки.
— Я в этом не сомневаюсь, — сказал Сэмьюэльсон, — но в суд вы еще не обращались?
— Нет. По крайней мере, пока нет.
«Значит, они хотят испытать свои силы, — подумал Сэмьюэльсон, — и не только привлечь на свою сторону общественное мнение, но и попытаться изменить закон».
— Хорошо ли вы, мистер Уайлэт, знакомы с обстоятельствами этого дела?
Посетитель пожал плечами:
— Я читал то, что было в газетах, говорил с матерью Арнсона и с миссис Ноуленд.
— И вы знаете, чем кончилась операция?