— Нет штормов? — повторил старик и сжал губы. Морщины на его вытянутом лице, казалось, стали глубже. Он выглядел обеспокоенным, и ясно было, что он не ожидал такого однозначного ответа. — Гмм, нет штормов. Это бы упростило все дело, не так ли? Он замолчал. — Знаете, для двоих людей, выросших в разных культурах, очень важно, чтобы они нашли общую точку зрения. Пространство весьма велико. Даже такая относительно небольшая звездная система, как Большое Магелланово Облако, так протяженна, что мы не можем ее охватить. Мы десять лет изучали Облако и можем без запинки сказать, что оно занимает шестьдесят миллиардов кубических световых лет и содержит сто миллиардов звезд. Мы нашли магнитный центр Облака, установили нулевую линию от центра до ярчайшей звезды С Дорадус. Сейчас, мне кажется, даже могут найтись люди настолько глупые, чтобы утверждать, что эта система детально изучена.
Мелтби молчал, поскольку был именно таким глупцом. Это было предупреждение. Ему прямо говорили, что они могут проверить любую предложенную им орбиту. Впрочем, это значило гораздо больше. Это указывало на то, что Земля находится накануне захвата власти над Большим Магеллановым Облаком. Уничтожение этого корабля даст Пятидесяти Солнцам отсрочку, в течение которой они должны будут решить, что делать дальше. Но в конечном итоге это ни к чему не приведет. Придут другие корабли, неумолимый натиск огромной популяции главной галактики протянется еще дальше в пространство. Всегда под контролем, под опекой мощной армады непобедимых кораблей через Облако пойдут огромные транспорты, и каждая планета, каждый уголок признает власть Земли. Земная империя не потерпит независимости других народов, в какой бы форме она ни проявлялась.
Хорошо, что он не строил свой план уничтожения корабля на орбите, ведущей внутрь звезды. Их магнитые замеры локализовали все звезды. Но ни через десять, ни даже через сто лет один корабль не сможет уловить все шторма на расстоянии в две с половиной тысячи световых лет. Если их психологи не познают специфики его двойного разума, он действительно выполнит поручение правительства Пятидесяти Солнц. Мелтби верил в удачу.
Лейтенант Кэннонс повозился с экраном орбит, и на нем закружились и замигали световые линии. Наконец они остановились, как шары в тотализаторе, и Мелтби выбрал шесть, ведущих прямо в шторм. Через десять минут он почувствовал легкую дрожь, когда корабль начал движение. Он встал, нахмурившись. Странно, что они начали действовать без проверки его…
— Сюда, — сказал старик.
Это не может так кончиться, подумал Мелтби. Теперь они возьмутся за него и…
Вдруг мысли его отключились. Он внезапно ощутил себя летящим в пространстве. Далеко-далеко внизу виднелась удаляющаяся планета Кайдер III. С одной стороны поблескивал огромный мрачный корпус военного корабля, а с трех остальных сторон были звезды и беспредельное пространство. Несмотря на усилие воли, он испытал невыразимый шок. Его действующий разум как будто скрутило судорогой. Он зашатался и упал бы, если бы не то, что, сделав попытку удержаться на ногах, обнаружил, что крепко стоит на них. Все его существо охватило беспокойство. Он инстинктивно вывел, из летаргии свой второй разум и выдвинул его вперед, поставив его делианскую силу на защиту своего второго «я» от того, что могли сделать ему люди. Откуда-то из центра темноты и горящих звезд донесся голос первого капитана, леди Лаурр:
— Итак, лейтенант Неслор, принес ли сюрприз свои плоды?
— Через три секунды, леди, его сопротивляемость подскочила до индекса интеллектуальности 900. Это означает, что они прислали нам делианина. А ведь вы специально подчеркнули, что их представитель не должен быть делианином.
— Вы в принципе ошибаетесь, — быстро сказал Мелтби в окружающую его темноту. — Я не делианин, и уверяю вас, что понижу свой индекс интеллектуальности до нуля, если вам так хочется. Я инстинктивно реагировал на сюрприз, по-моему, это вполне нормально.
Что-то щелкнуло, и иллюзия пространства и звезд исчезла из поля зрения. Мелтби констатировал то, о чем уже начал догадываться: он ни на секунду не покинул метеолаборатории. Рядом, со сдержанной улыбкой на морщинистом лице, стоял тот же патриарх метеорологии. На возвышении сидела красивая молодая женщина. Старик торжественно произнес: