— А водоросли? «Лидс» будет упираться в упругие пряди, и его не стронешь с места.
— Стойте! Мне пришла еще одна мысль.
— Не слишком ли много мыслей у вас, Буслей, — угрюмо проворчал старый моряк. — Выдумываете-выдумываете, а толку мало.
Капитан махнул рукой. Он, видно, потерял всю свою энергию, попав в столь необычайные, непривычные условия, и его мозг, привыкший работать по раз намеченному трафарету, теперь отказывался работать.
— Ну, говорите, что вы там еще придумали, — сказал он, наконец, Буслею.
— Почему, капитан, нам не удавалось продвинуть бот по водорослям? Да потому, что водоросли не давали ему ходу, заплетая нос, — ответил Буслей.
— Ну, да.
— Почему мы не можем стронуть с места «Лидс»? По той же причине. Исходя из этого, я рассуждаю так: а что, если мы снабдим носовую часть судна подобием остро отточенного ножа, и затем попытаемся тянуть судно? Тогда нож на форштевне будет не напирать на водоросли, а разрезать их. Поняли?
— Идея, черт возьми! — оживился капитан. — Нож мы можем выковать. Слесаря есть… Слушайте, Буслей. Право, вы — башковитый парень. Никогда я этого от вас не ожидал.
И Смитс быстро вышел на палубу отдавать приказания матросам.
В машинном отделении застучали молотки: кузнецы принялись изготовлять под руководством механика огромный нож, чтобы, надев его на форштевень, обратить судно в подобие плуга для вспахивания саргассового поля.
Тем временем другая часть матросов занялась попыткой проложить мостки по саргассам, чтобы по ним протащить до лагуны бот для буксирования «Лидса».
Доски приходилось спускать с большой осторожностью, потому что на глазах у команды парохода одна оброненная доска, попав концом в воду, погрузилась и после не всплыла на поверхность.
Но другие доски оправдали надежды: очутившись на поверхности воды, они опирались о водоросли и выдерживали довольно значительную тяжесть, погружаясь лишь незначительно.
Мостки быстро росли. Матросы оживились: они поняли, что таким путем представится возможность в крайнем случае хотя бы покинуть прикованное к саргассам судно и на лодках уйти в беспредельное пространство океана.
Работа кипела, и эту работу совершали все свободные люди. На борту парохода оставалось только семь-восемь человек, не считая Буслея и самого капитана.
Работа шла следующим порядком: положив около самого борта «Лидса» на водоросли две широких доски, матросы испытали их устойчивость и на всякий случай, чтобы доски не разошлись, скрепили их при помощи перекладины. Затем были спущены и уложены еще две доски, концами к прежним. Закрепили и эти доски, связав их с первыми, и так далее.
Работа не прерывалась даже на время обеда. Часть матросов обедала, другая работала, не покладая рук, создавая все новые и новые звенья мостков.
Так дело шло до вечера.
Вечером работу пришлось прекратить: было темно, фонари мало помогали, странствование по зыбким мосткам становилось опасным.
Но едва взошла багровая луна, как капитан отдал приказ продолжать работы, и матросы снова забегали по доскам мостков, весело перекликаясь.
Буслей и Смитс стояли на командирском мостике «Лидса», следя за работой матросов. Буслей обдумывал возникшие в его голове фантастические планы. Лицо Смитса было угрюмо, и глаза, казалось, с ненавистью глядели на все окружающее.
— Посмотрите-ка на луну, — вдруг прервал он размышления Буслея. — Кажется, что она сегодня точно выкупалась в крови.
— Ничего особенного. Это известное атмосферное явление рефракция.
— Называйте как хотите. Это слово ничего мне не поясняет… А вот не нравится мне эта луна сегодня.
В это время крики матросов возвестили, что работа по сооружению мостков благополучно приведена к концу, — мостики достигли свободной воды.
Теперь следовало спустить с парохода бот и осторожно протащить его до лагуны.
— Отложим до утра, — предложил было Буслей.
— До утра? — удивился капитан. — Это с какой же стати? Ночь ясна, спокойна. Все рады-радешеньки делать что-нибудь. Нет, пусть уж тащат бот, нечего откладывать.
И бот потащили по мосткам, соблюдая все предосторожности.
Буслей и Смитс наблюдали за этим в бинокли. Когда бот протащили всего третью часть мостков, «Лидс» вздрогнул, словно получил мягкий толчок. Может быть, под ним прокатилась выросшая в неведомых глубинах моря волна и всколыхнула массивный корпус судна.
— Осторожнее с ботом! — крикнул в рупор капитан.
— Есть! — отозвался штурман, командовавший матросами у бота.