В Омахе я немедленно отправился в контору. События развивались дальше. Наши клиенты восторженно смаковали копию купола из нашей газеты и отправляли все новые и новые сообщения.
Я вспомнил чудака, пощупавшего руками летающую тарелку, и черепаху Гурон, Вампира Байоу, давным-давно свое отживших. Я разложил старые записи и попытался сложить их в единую систему. Я взглянул на самую последнюю депешу, сошедшую с принтера. Она пришла с Запада, от нашего парня в Овоссо, штат Мичиган. Он сообщал, что миссис Летти Оверхолцер, шестидесяти одного года, стала свидетелем светящегося купола в полночь прямо в своей кухне. Он увеличивался, словно мыльный пузырь, который достиг размеров холодильника, а затем исчез.
Я подошел к человеку за конторкой.
— Не могли бы вы вспомнить такую сотрудницу, как Летти Оверхолцер?
Статья бы прошла в свет, но мне не хотелось бы говорить об этом как о чем-то рядовом. Подобное может повториться, и у нас тогда не будет возможности покрутиться вокруг этих куполов. Читательской доверчивости может уже и не хватить.
Он взглянул слегка удивленно.
— Уж не хотите ли вы сказать, что нечто подобное было в действительности?
— Да не знаю. Может, я сам ничего и не видел, и единственный человек, которому я доверяю, не может решить этого. Тем не менее держитесь за эту идею, пока клиенты доверяют нам.
Я отправился домой, чтобы вздремнуть. Вернувшись на работу, я обнаружил, что появились конкуренты. Похоже, другие радиокомпании уже не верили всерьез в необычное происшествие в Раш-Сити, они просто вытягивали из этого события отдельные истории наподобие истории с Летти Оверхолцер, а также карты местности, на которой отмечалось появление куполов, и таблиц, в которых регистрировалось количество замеченных куполов.
Нам ничего не оставалось делать, как и дальше держать всех в напряжении. Наше Вашингтонское бюро изводило Пентагон и Комитет аэронавтики и космонавтики, а авиация и морской флот затеяли настоящую гонку — кто первый попадет в Раш-Сити. Как только они примчались туда, новая гонка — чей рапорт выйдет раньше. Призерами стали военные летчики. К концу недели появились свои «купола»: шляпы для подростков, выкрашенные светящимися красками, из прозрачного пластика. Нам нельзя было отставать. Но как я ни старался, нам мало что удавалось.
Самые лучшие репортажи в газете наконец совершенно «погубили» купола. Уговора между службами не было никакого, мы просто прекращали публиковать продолжение репортажей, как только какая-нибудь истеричка начинала твердить, что она эти купола видела наяву, в надежде, что ее имя будет опубликовано в нашей газете. И коль скоро газета прекращала оглашать имена таких людей, они больше никогда не видели куполов. Анализировать это явление уже стало невозможно. Бруклин был лидером по историям, росло международное напряжение по мере понижения температуры, взломщики вновь ударились в грабежи, а история толстяка у светящихся куполов перенесла нас в местный морг. Светящиеся купола стали историей. А серьезные выпускники психологического факультета должны были вот-вот побеспокоить нас, дабы позаимствовать нашего героя.
Единственный вывод, который мне бы следовало сделать из этой истории, — это прожить следующее лето без такого количества бесполезных передач, да чтобы наша переписка не была такой утомительной.
Странный год, измучивший журналистов, подошел к концу. На смену бейсболу пришел футбол. Нас захватили ежегодные выборы. Не за горами Рождество со своими присказками и шутками про Санта Клауса, Индиану.
Миновало и Рождество, мы начали писать о посленовогодних разочарованиях, а также решили, чья история станет лидером года. В первый же день в игру вступили 103 шара: истории о невиданных снегопадах на Великих Равнинах и в Горах. Наводнение в Огайо и в долине реки Колумбии. Двадцать одно меню вкуснейших блюд Лентена и Веселая неделя вокруг света. Вновь бейсбол, использование светового дня, День Матери, День Дерби, Супруга Священника и Бифштексы Белмонда.
А потом пришло сумасшедшее письмо от Бенсона. Не говоря уже о содержании, я думал, что здравомыслящий человек никогда бы не написал такого письма. Похоже, что Бенсон проспал свой трамвай. Он лишь сообщил, что ожидает новое появление куполов или что-то в этом роде. Он рассчитывал на успех в этот раз и разработал своеобразный план.
Я ответил без энтузиазма, и это его позабавило.
Он принялся меня уговаривать:
— Я не стал бы рисковать, если бы мог лишиться чего-нибудь при этом, но тебе известно, ради чего живу. Я все рассчитал, основываясь на изучении активной политики, и вспомнил истории Эзопа. Если это произойдет, ты поймешь, насколько сложнее можно будет это пережить, вот увидишь!
Мне казалось, что он разыгрывает меня, но полной уверенности не было. Когда люди начинают говорить о «них» и о том, что «они» делают, — это дурной знак. Но, случайно или нет, в конце июля опять появилось что-то забавное вроде куполов. Тогда опять стояла одуряющая жара.
Как раз в это время было отмечено появление крупных черных сфер, которые передвигались по дорогам пригородов. Их видели члены баптистской секты, отправившиеся в центр Канзаса, чтобы вымолить у Господа дождя. Около 80 баптистов поклялись на Библии, что видели несколько крупных черных сфер высотой до десяти футов, катящихся по прерии. Они пронеслись в пяти ярдах от одного сектанта, остальные бросились врассыпную, как только осознали, что это реальность.
Всемирное Радио эту историю не передало. Будучи признанным журналистом пустого сезона, я тут же отбыл в Канзас.
Этот случай во многом напоминал историю в Арканзасе. Баптисты нисколько не сомневались в реальности увиденного, но было одно исключение. Это исключение — пожилой джентльмен с дремучей бородой. Он был единственным человеком, который не побежал, когда объекты прокатились вблизи него. Он был слеп. Он с жаром говорил мне, что если бы большие сферы прокатились в пяти ярдах от него или в двадцати пяти, он бы знал об этом, независимо от того, слепой он или зрячий.
Старый мистер Эмерсон не вдавался в вопросы теории воздушных потоков и завихрений в отличие от Бенсона. Это все было выше его интеллекта. Он лишь утверждал, что Господь лишил его зрения, а взамен дал ему другое чувство, которое бы послужило в случае опасности.
— Испытай меня, сынок! — запальчиво кричал он. — Встань чуть выше, немного погодя подними руку у меня перед лицом. И я скажу, когда это произойдет, даже если ты проделаешь это бесшумно!
Он трижды продемонстрировал свои способности, а затем отправился со мной прогуляться по главной улице маленького городка в прериях. У элеватора стояли четыре вагона с зерном, и слепец продемонстрировал, как он может пройти, не задев ни одного. Казалось, что он, совершая эти действия, пытался доказать, что последнее событие имеет связь с куполами. Я поразмышлял об этом, затем отправился в Омаху, чтобы посмотреть, как к этому отнесется редакция, но материал так и не дошел до слушателей.
Мы, как полагается, сообщили о черных сферах, но история долго не прожила. Карикатуры на эту тему уже навязли в зубах, и все меньше старых дев смотрело их. Читатели относились к ним как к очередной газетной истории, а в толстых журналах появились статьи о безответственном отношении к сообщениям в прессе. Лишь юмористы из радиокомпаний пытались, как всегда, как-то сгладить это новое поветрие, но они были в замешательстве, когда обнаружили, что их рейтинг падает. Было принято решение кончать все это надувательство. Народ уже устал.
Бенсон писал мне: «Понятно, что это означает. Случайная проверка. Чувство восторга — свежо, но не может долго приковывать интерес читателя. Это да еще укоренившийся в головах американцев цинизм по отношению к средствам информации сработали против черных сфер, к которым поначалу отнеслись со столь же наивным восторгом, что и к сообщениям о куполах. Тем не менее я утверждаю, что следующим летом мы станем свидетелями очередного чуда, подобного куполам и черным сферам. Я также предсказываю, что слепые не смогут воспринимать эти объекты, даже если они будут в непосредственной близости от них».