— Боюсь, мсье, вы все же не учли всех факторов. Даже если вы будете патрулировать вдоль всего фронта, то это будет лишь до тех пор, пока вы не встретите немецкий аэроплан. Тогда вам придется атаковать его, и вуаля, завяжется воздушный бой. А немцы не летают по одному, обычно вылетают четыре или пять самолетов. Кто же будет прикрывать наших разведчиков в это время?
— Я хочу, чтобы во время моего полета в воздухе не было даже разведчиков, — твердо сказал Фармен. — Я уничтожу всех, кто будет в тот момент находиться в небе. Так что разведчиков придется убрать. В любом случае, мне понадобится не более пяти минут с момента обнаружения самолетов противника до пуска ракет. Затем я возобновлю патрулирование.
В это время послышался шум приближающихся аэропланов. Деверо пристально вглядывался в небо.
— А вы не подумали, мсье, что немцы будут спокойно смотреть, как вы стреляете по ним ракетами? Все они опытные мастера воздушного боя. И даже если каждая ракета попадет в цель, то вы можете сбить только шесть аэропланов.
— Они и не заметят меня, — сказал Фармен. — Они и удивиться не успеют. К тому же одной ракеты хватит… — Он сделал красноречивый жест рукой. — Единственное, о чем я вас прошу — уберите на пару часов все свои самолеты. С десятью тысячами галлонов я все равно не продержусь в воздухе больше полутора часов. Разве я много прошу? Всего два часа.
В небе были видны приближающиеся аэропланы. Два шли впереди, а третий следовал за ними, постоянно теряя высоту и набирая ее снова. Фармен не знал, сколько самолетов ушли на патрулирование в этот раз, но обычно это было не менее четырех самолетов. Опять сегодня в столовой будут пустовать стулья.
Первый самолет пошел на посадку. Его нижнее крыло было изорвано в клочья, трепыхавшиеся но ветру, как флаги. Переднее колесо вихлялось из стороны в сторону. Когда аэроплан сел, шасси отвалилось. Крыло задело землю, и через секунду аэроплан превратился в бесформенную груду обломков, из которой торчало хвостовое оперение. Люди побежали по полю. К небу стал подниматься столб густого черного дыма. Через мгновение это был вздымающийся ад. Никто не мог приблизиться к горящему аэроплану. Пилота уже не было видно. Второй аэроплан приземлился невредимым.
Деверо посмотрел на Фармена.
— Нет, мсье, — сказал он. — Вы просите совсем немного. Это мы слишком много требуем от людей.
Фармен поднял «Пика-Дона» с аэродрома, когда только занималась заря. Истребитель неуклюже взлетел. Что ж, та бурда, которой он его поил, отличалась от обычного меню истребителя. Он набрал высоту 8 000 футов, прежде чем перейти в горизонтальный полет. На трех тысячах он преодолел звуковой барьер. Указатель числа М показывал 1,25.
Солнце взошло, когда «Пика-Дон» летел на высоте 20 000 футов. Воздух был кристально чист. Где-то внизу две армии стояли друг напротив друга. Это длилось более четырёх лет. Фармен поднял самолет до 40 000 футов и принялся за патрулирование, делая «восьмерки» от швейцарской границы до вершины Вогезов. Он непрерывно наблюдал за индикатором кругового обзора, ожидая, когда там появится отметка от немецкого самолета.
В хорошие для полета дни немцы обычно вылетали на патрулирование, чтобы перехватить разведывательные аэропланы, которые французы тоже поднимали в такие ясные дни. Наверняка во главе патруля будет Бруно Кайзерлинг. Фармен внимательно наблюдал за зоной, где находился немецкий аэроплан. Когда немецкие аэропланы взлетят, их немедленно обнаружат радары «Пика-Дона». Глядя на экран, он продолжал выписывать «восьмерки», ожидая появления на экране отметки от цели. Он уже два раза пролетел над линией фронта, но самолетов противника не было видно. Вообще на экране не было никаких самолетов, хотя французская эскадрилья, вылетела раньше его, чтобы наблюдать за обещанным боем. Горючего оставалось всего на шесть или семь «восьмерок», а затем он будет вынужден вернуться на свой аэродром.
И опять неделями фильтровать керосин? Он еще два раза пролетел вдоль линии фронта. Ничего. Что ж, он сам их найдет. Поискав на экране немецкий аэродром, он стал снижаться. У него шесть ракет. Достаточно будет одной, чтобы полностью разрушить их взлетную полосу.
Он опустился до высоты 20 000 футов, когда заметил немецкие аэропланы. Ровным строем они летели на север. Фармен бросил взгляд на экран — никаких отметок от самолетов.
К черту взлетную полосу! Теперь у него есть противник. Фармен круто развернулся, чтобы оказаться позади строя немецких аэропланов. В результате маневра он уже не наблюдал их визуально, но радар покажет ему, где они находятся. Теперь можно было не спешить.