Сквозь полудрему он вдруг осознал, что шум ховера прекратился, что небо и клочья тумана загорелись ярко-розовым.
— О, господи, — простонал он и резко поднялся. Кресло упало, чашка полетела на пол и разбилась вдребезги — он даже не заметил. — С этой штукой что-то случилось!
Реклама утверждала, что ховерлайнеры абсолютно надежны, что на воздушной подушке они одинаково легко проносятся над сушей и морем. Правда, предполагалось, что, если моторы откажут по какой-то совсем немыслимой причине, ховерлайнер мягко опустится вниз. Предполагалось…
Однако и с ними приключались аварии. Невозможно исключите случайности, коша коробка величиной с атомный ледокол несется над землей со скоростью сто пятьдесят миль в час.
Все это выглядело так, будто рулетка вероятности выдала наконец «зеро».
Чарли потянулся к телефону. Пока помощники организовывали пожарников и «скорую помощь», он успел узнать, что ховер упал в его зоне и не отвечает на вызов. Доложив о катастрофе по команде, он бросил трубку. Особых иллюзий он уже не питал, но еще надеялся, что произошла какая-то ошибка.
Чарли нахлобучил шляпу, натянул сапоги и рванулся к двери, путаясь в ремнях кобуры и рукавах пальто. Эд Холмер клевал носом за баранкой патрульной машины номер три, припарковавшись у обочины. Взрыва он не слышал и встревоженно вскрикнул, когда шериф полез в машину. Как только они тронулись, Чарли передал всем службам сигнал тревога. Никто толком не знал, что они найдут.
— Шеф, как вы думаете, ховер шлепнулся в болото? — спросил окончательно проснувшийся Эд, утапливая акселератор. Турбина взревела, и машина стрелой понеслась по автостраде.
— Нет. Насколько я слышал, он шел на запад. В болото упасть он не мог, скорее, где-то в районе Канала.
— Тогда поеду по Джрусон-Роуд, а там по проселку вдоль Канала.
— Хорошо, — буркнул Чарли, проверяя оружие.
Начинался серый и мокрый день, но Эд не стал включать фары: над дорогой все еще висели клочья тумана. Чуть притормозив, они свернули на проселок, включили сирену — выезжающий на автостраду молоковоз шарахнулся в сторону. Дальше дорога пошла через трассы ховерлайнеров прямо к Каналу. Здесь не выращивали зерновых: воздушные струи воздуха выдували семена из пашни. Трава там, однако, росла. Канал представлял из себя длинную низину, лишь в самом конце переходящую в болото.
Ховерлайнер упал рядом с фермерским проселком, и там в небо поднимался, клубясь, черный столб дыма.
Когда они подъехали ближе, Эд Холмер выпучил глаза и механически убрал ногу с акселератора. При падении громадная черная развалина пропахала безобразную борозду длиной не менее пяти сотен ярдов.
Они медленно приближались к ховеру, объезжая огромные обгоревшие куски обшивки. Из-под обломков, помогая друг другу, толпами выбирались пассажиры, многие уже лежали на траве, пытаясь прийти в себя. Когда смолкла турбина и машина остановилась, стали слышны стоны и крики раненых.
— Вызывай всех и объясни, где мы находимся, — приказал шериф, выбираясь из машины. — Пусть поднимут на ноги все медицинские службы, да побыстрее. Потом поможешь этим несчастным. Это он произнес уже на бегу.
Подбежав к рухнувшему лайнеру, он увидел, что подтвердились самые худшие опасения: многие страшно обгорели, многие истекали кровью, некоторые были живы, но находились в тяжелом шоке, были и мертвые.
Два пилота несли третьего, ноги у него свисали под немыслимым углом, а повязка, стягивающая бедра, сильно врезалась в тело. Раненый глухо стонал, когда его клали на землю, но его товарищи уже бросились обратно, чтоб помочь оставшимся в живых пассажирам выбраться из этого ада. Чарли оставался возле раненого пилота. Несмотря на пятна сажи и кровоподтеки, тот был мертвенно-бледен. Вскоре он очнулся.
— Может что-нибудь загореться или взорваться? — спросил шериф.
— Вряд ли… — пилот не сразу справился со слабостью, но ответил достаточно внятно. — Как только моторы загорелись, автоматы сработали. Это предусмотрено программой. Скорее всего, дал течь бак с горючим. Скажите им, чтобы не курили и ничего не зажигали…