Она облизала пересохшие от волнения губы и ответила:
— Я что-то об этом слышала, у нас были похожие разработки, однако нам не удалось продвинуться так далеко. И потом, на Вэйнамо единый язык.
— И на Черткое тоже. Но нам удалось завоевать две соседние планеты, на одной их которых существует сто лингвистических групп.
Корс открыл шкаф и достал из него бутылку и два бокала.
— Хочешь немного бренди? — спросил капитан, разливая напиток. — Меня зовут Корс Голиев. Я командир эскадры межзвездных военных кораблей, — сказал он. — А тебя как зовут?
Она не ответила. Корс протянул ей стакан.
— Почему ты не желаешь отвечать? Я неплохой парень, выпей за наше знакомство.
Девушка рывком выбила стакан из его руки.
— Ты убийца! — закричала она. — Ты и твои люди убили моего мужа! О, Господи! — Она шатаясь добралась до кресла и, рухнув в него, разрыдалась. Брэнди растекался по ковру.
Голиев внутренне застонал и подумал:
«Почему я такой невезучий? Что у меня за дурацкий характер? Все мои приятели во время завоевания планеты Имфан только и делали, что лапали местных шлюх, и те были только рады. Неужели придется отправить эту женщину к остальным пленникам? Нет, она станет моей, не сейчас, так позже».
Он опустился в другое кресло и закурил; подняв стакан и разглядывая на счет его содержимое.
— Мне очень жаль, — тихо сказал он. — Что сделано, того не вернуть. Если бы жители вашего поселка сдались без боя, жертв могло и вовсе не быть. Они поступили неразумно. Кстати, мне доложил командир отряда, что тебя захватили, когда ты возвращалась из леса. Почему ты не спряталась?
— Там был мой муж, — зло ответила женщина, поднимая помертвевшее лицо. — И мой ребенок.
— Возможно, мы его подобрали, — с готовностью ответил Корс.
— Ты можешь посмотреть…
— Нет, — оборвала она. — Я забрала Хаука и отдала его своему слуге Хиву, пообещав вернуться, если смогу. Мой муж сражался с вами и погиб за несколько секунд до моего приезда. О, Карлави!
Она словно бы обессилела после своих слов и рыданий, теперь сидела, глядя в одну точку.
— Что ж, — промолвил Голиев с некоторой неловкостью. — Мы предупреждали все население вашей планеты, призывая его к повиновению, и даже пытались сотрудничать, передав обращение к правительству по всем каналам телевещания. Однако получили решительный отказ, и тогда нам пришлось высадить десант в Юваскула, захватить город и взять в плен членов правительства. Но и тогда сопротивление не прекратилось. Тогда мы перешли к более решительным действиям. — объявили, что в отместку за гибель наших солдат нападем на ваш поселок и уничтожим его. Я считаю, что мы поступили гуманно, ведьмы не стали обстреливать города ядерными ракетами, пытаясь уменьшить число возможных жертв.
Элве казалось, что голос Корса звучит из бездонного колодца, настолько он был зловещим. Капитан расстегнул тесноватый воротничок, затянулся сигаретным дымом и вновь наполнил свой бокал.
— Конечно, я не думал, что ты примешь нашу точку зрения, продолжал он. — Но вы в течение столетий жили изолированно, и ни один космический корабль не коснулся поверхности Вэйнамо со времени колонизации. Вы даже не пользовались имеющимися двумя межпланетными кораблями, ведь у вас есть все необходимое. Поэтому людям на Вэйнамо неведомы все превратности и негативные моменты космических перелетов, ведь, проведя в полете менее года, вы, по возвращении встречаетесь со своими состарившимися сверстниками и друзьями, а вашу молодость охраняет эффект временного сжатия. Поверь мне, астронавты — очень одинокие люди. — Капитан отпил немного, наслаждаясь приятным жжением, когда напиток разливался по стенкам желудка, и сказал с грустью: — Неудивительно, что люди летят в космос так неохотно, а все колонизированные ими планеты буквально изолированы друг от друга. Для вас, жителей Вэйнамо, моя планета Черткой всего лишь абстрактное, ничего не значащее название — строчка в звездном атласе, а ведь она находится отсюда на расстоянии всего пятнадцати световых лет, и в любую ясную ночь вы можете увидеть на небе маленькую красноватую звезду — наше солнце. Ваши ученые называют его Гамма Габарчи. Каких-нибудь пятнадцать световых лет — а между нашими цивилизациями не было никаких контактов в течение нескольких сотен лет.