Но вокруг нас и обрастали сплетни. Кто-то считал Ираклия рогатым идиотом, раз он соглашается делить меня с моим партнером. Им было не объяснить, что такое актерская игра на сцене и прописанные сценарием эмоции. Им казалось, что всё, что происходит у нас с Денисом на паркете – истина. Другие же считали меня наивной дурой. Жалели и представляли глубоко несчастной девушкой, ведь Ираклий изменял мне.
Мы не пытались кого-то в чём-то переубедить. Имело значение лишь то, что мы думаем друг о друге. У нас было полное взаимопонимание и доверие. Ираклий нисколько не сомневался во мне, и спокойно отпускал на паркет в объятия к другому. Я же в свою очередь прекрасно понимала своего молодого человека. Он был молод, горяч и имел потребности, а я была ребёнком.
Как бы я не любила и как бы не сходила с ума по нему, у меня были принципы, которыми я не хотела пренебрегать в свои пятнадцать-шестнадцать лет. Их во мне взращивала бабушка. А Тина проводила серьёзные беседы, касаемо секса. Она просила нас быть благоразумными и не совершать глупостей. И мало кто верил, что мы поступали именно так.
Для нас было очевидным одно – пока я несовершеннолетняя – я ребёнок, как бы я не выглядела и как бы не рассуждала.
И нужно было быть эгоисткой и наивной дурой, чтобы запретить мужчине наслаждаться тем, чем наслаждались все парни в его возрасте.
Было лишь два условия. Первое – он никогда не врёт мне. Если едет с кем-то в отель/баню или куда-то ещё, то должен честно сказать об этом. Второе – никакой постоянной девушки для утех. Все связи должны были быть одноразовыми.
И на протяжении нескольких лет он придерживался этих правил. Никогда не переходил границ, не наглел. Был сдержан в своих желаниях настолько, насколько это было возможно.
Ираклия поражало моё здравомыслие относительно этого щепетильного вопроса. Он каждый раз повторял, что ему несказанно со мной повезло. Привязывался сильнее.
Я и вправду не ревновала и не страдала. Относилась к этому, как к данности. И пока его друзьям приходилось скрывать от своих девушек, где они, с кем и как они празднуют чьи-либо дни рождения, Ираклию достаточно было сказать правду. Я не мучила его звонками и допросами. Он отдыхал. А я была спокойна. И за это тоже часто была осуждена нашими общими подругами.
Но я никого не слушала. Мне было важно лишь то, что происходило внутри наших отношений. Та гармония, которая царила между нами, не стоила ничьих мнений.
Все стало меняться ближе к моим восемнадцати годам. Я больше не воспринимала себя ребёнком. Ираклий за последний год сильно возмужал и стал ещё более сексуальным. Мне всё сложнее было отпускать его в объятия другой. Я понимала, что не готова больше делить его с кем-то.
Однажды, я не сдержалась и заговорила с ним об этом, когда мы сидели у него в машине:
— А ты готов бросить разгульную жизнь ради меня?
— Разгульную? – рассмеялся он. – Я либо на учебе, либо в студии, либо с тобой.
— А иногда с девицами в отеле.
— Ах ты об этом? – улыбнулся он.
Я пересела к нему на колени.
— Об этом.
Он приобнял меня за талию и прижал чуть ближе к себе.
— С каждым разом все сложнее быть с кем-то. Я вижу тебя и хочу только тебя. Поэтому, если ты не заметила, я уже полгода воздерживаюсь от любых подобных встреч.
— Я решила, что ты начал их скрывать, – призналась честно.
– Мы дали клятву никогда не врать друг другу.
Я промолчала, опустив взгляд.
— Ты помнишь об этом? – уточнил он.
— Конечно, помню.
— Тогда откуда такие мысли? Не говорил, потому что не о чем было.
— То есть, ты готов оставить других ради меня?
— Самый глупый вопрос.
— Просто скажи это вслух.
— Илиана, я так тебя люблю, что порой начинаю задыхаться. Я уже сейчас не могу смотреть на других. Что будет, когда ты станешь всецело мне принадлежать? – он потянулся к моим губам.
— Я хочу, – прошептала сквозь поцелуй.
— Чего хочешь?
— Всецело тебе принадлежать.
Он остановился. Отстранился от меня и посмотрел вопросительно, очевидно, не ожидая от меня такого откровения.
— Я не планирую выходить замуж за тебя, как только мне исполнится восемнадцать. Да и ты тоже.
— А когда планируешь?
— Когда созреем для создания семьи. Я хочу раз и навсегда. Не должно быть иначе. Сколько сейчас влюблённых женятся в восемнадцать и разводятся через полгода. Нет. Мы ещё не готовы. Твой папа женился, когда встал крепко на ноги и сделал своё имя. И я не хочу, чтобы сейчас он нас содержал.