А чего ты, собственно говоря, ожидала? Тридцать шесть часов на ногах...
Нет... нет, всё не так. Дело было не в физической слабости - Дана это точно знала. Просто иначе сейчас было нельзя. Нельзя было пускать чувства в это помещение, чтобы не сломаться самой преждевременно и не допустить роковой ошибки... Она была нужна, нужна в настолько драматический и ответственный момент, что ничто не должно было нарушить её намеченный план.
Да брось, о чём ты? Неужели не понимаешь, что сама боишься предстоящего... что зря взяла на себя всё это. Безрассудно, чисто безрассудно...
Ну и пусть! Хоть раз в жизни она имела право на безрассудство, идущее вразрез с логикой, будь она проклята... Разве хоть что-нибудь из произошедшего вписывалось в рамки обычного? Дана имела возможность спасти жизнь, потому что раньше и чётче всех поняла, что именно в этот день и час, в точке, где сошлись все судьбы и жизни, в последующий короткий отрезок времени бушующие страсти достигнут своего апогея - и это знание необходимо было удержать... Ей пришлось прибегнуть к испытанному приёму - отключиться на несколько секунд, заставить себя перестроиться на лад медика, работника ФБР, в чьих руках - ключ от жизни... как это ни нелепо звучит, от жизни партнёра, и не думать больше ни о чём...
Встав у изголовья, Дана внезапно зажмурилась - яркий белый свет ударил в лицо, хлынул в глаза прямо от большой лампы над столом...
Так, прекрасно. Что же ты? Перестань, наконец... хоть что-нибудь сделай нормально, доведи дело до конца!..
Втянув сквозь марлевую повязку воздух, сильно пропитанный запахом медикаментов, обеззараживающих средств и чего-то ещё, она взялась ладонями за край стола, мимоходом удивившись холоду железа, и посмотрела вниз, закусив губу.
Фокс лежал неподвижно, чуть повернув голову влево - тихий и суровый, каким она его никогда ещё не видела. Безжалостная игла страха, помимо воли, пронзила её душу - точно так же, как вскоре стальные иглы-инструменты должны были пронзить его тело. Лицо мужчины теперь было серовато-жёлтого оттенка; этот страшный цвет Дана видела много раз - он становился признаком ухудшения состояния... Жизнь уходила из исхудалого, изнурённого тела, и операция последняя попытка спасти хрупкую человеческую жизнь, колеблющуюся, как свеча на ветру... Господи, помоги! Не дай ему уйти... Она провожала вот так многих друзей - но его?! Ну уж нет... Чудо, как хочется уповать на него с истовостью верующего, каким был он...
Был?!
Трезвый рассудок быстро вернул её к реальности из туманных мыслей.
Он уже не дышал сам, подключённый к аппарату искусственного дыхания - в горло была введена трубка, ведущая к большой резиновой, чёрной груше, механически-ритмично сжимающейся и разжимающейся, издающей пугающий хриплый звук. Дана опустила глаза и увидела, что костяшки её пальцев побелели, словно от холода - тут же разжала их, и вдохнула поглубже.
Это же только начало. Что с тобой будет дальше, если ты боишься уже теперь?
- Мы сейчас начнём.
- Что?.. - она будто очнулась. Серые глаза старшего хирурга пристально смотрели на неё поверх маски.
- Мы сейчас начнём. Вы готовы?
- Конечно.
- Хочу сразу предупредить - никаких эксцессов. Вас сюда пустили только потому, что... - он осёкся, увидев её взгляд - стоически спокойный, исполненный твёрдой решимости - на миг ему показалось, что в изумрудных зрачках мелькнуло два стальных клинка, тонких и острых. В то же время эта странная женщина его прекрасно понимала, о чём говорила горькая насмешка в "кошачьих" уголках... Он молча, утвердительно кивнул и закрыл кран, под которым мыл руки...
Дана не смогла обидеться на этого человека за его недоверие - он ведь делал сугубо свою, сложную и опасную работу - пусть опасную не для себя, а для других, всё же это было огромным напряжением, когда под ответственностью кого-либо находятся жизни. Она знала по опыту, как трудно бывает выполнять долг такого масштаба. Вот сейчас под знающими профессиональными руками врача распростёрт человек, которого надо спасти - а сколько их ещё будет, таких людей - сегодня, завтра?.. И так изо дня в день. Из года в год. Немногим удавалось выдержать ритм... ритм жизни, прямо заключённый в профессии. Она чувствовала, что их работы в чём-то сродни друг другу - та же напряжённость, тот же риск, а иногда - та же боль... ходьба по грани. Если бы на её поле деятельности вторгся дилетант, она бы, наверное, реагировала ещё резче... Странно - из-за короткого недружелюбного разговора Дана всё же сумела почувствовать доверие к этим медикам в больничной зелёной униформе... эта неожиданная эмоция, тёплым бальзамом заполнившая изнурённую душу, и женщина уже гораздо более твёрдо смогла начать осуществлять своё дело - не менее важное, чем их... Она распрямила плечи, сверху вниз взглянула в неподвижное лицо Фокса - и вдруг едва заметно улыбнулась, останавливая руки на его висках и мягко, заботливо вытирая испарину, выступившую на них.
Держись, хороший мой... Я здесь, я рядом... только держись.
...От раны пахло порохом и свежей кровью. Запах дурманил, вызывая головокружение - учитывая обстоятельства... Дана рассердилась на себя - ну, в самом деле, как можно? Ведь сотни раз видела такую ситуацию... правда, в других условиях, в другой обстановке, и там она обычно была один на один с призраком смерти, уже свершившейся, как факт. Как факт... Чёрт возьми! Если воспринимать всё происходящее сквозь призму логики, то Малдер уже трижды должен был быть мёртв! А он - живой, и под её руками слабо трепещет голубая жилка у него на виске... Дана переглотнула. Только эта пульсация теперь была её доказательством того, что он ещё жив - и редкое подрагивание тёмных ресниц, казавшихся совсем чёрными на фоне кожи... Какая-то часть её сознания безнадёжно страстно ждала, хотела увидеть взгляд карих глаз ещё раз - чтобы подарить ему все нерастраченные мысли, слова, все чувства, накопившиеся у неё за эти дни и не поддающиеся объяснению, а остальная - упорно подавляла это желание, не давая дорогу жалости и освобождая место для рассудка, расчётливо применяла все знания, полученные в ходе расследования... Пытаясь не думать об этом парадоксе внутренней борьбы (в конце концов, это и есть борьба за будущее, не так ли? Чего ты ждала?), Дана постаралась взять себя в руки и довольно жестоко приглушила внутренний голос.
Хотя Фокс был под наркозом, она не могла забыть, какая неземная сила владела им всего сутки назад - когда тело не успевало воспринимать совершенную работу мозга - и сейчас ей казалось, что он всё понимает, страдает от боли... но не может показать этого, оказавшись беспомощным, парализованным. Борется ли он? За то, чтобы не погибнуть? Ощущение было почти физическим, но Дана лишь чуть крепче сжала руки, осторожно удерживающие его голову от резких движений. Он был дьявольски напряжён, и это было одной из причин, по которой женщина находилась в операционной - не дать ему разрушить хрупкое равновесие, едва установленное врачами... Кто знает, может быть, остатки внеземного разума, так внезапно поломавшего его жизнь и аутировавшего его сущность от окружающего, способны и на это?
Да-а, учитывая то, что при помощи этих жалких остатков ты собираешься вытаскивать партнёра из небытия...
Ну и что с того? У золотой медали всегда было две стороны, тёмная и светлая, и только от неё зависит то, какой стороной повернётся пресловутая медаль к ним обоим сейчас... Выйдя из всех испытаний, узнав много тайн и получив загадочный ключ к ним, Дана твёрдо усвоила одно - самым важным является истина, позволяющая поддерживать связь между людьми, освобождающая чувства и спасающая одинокие, заблудившиеся души... И только это убеждение могло спасти Малдера в ненадёжный, шаткий момент. Если он сможет поверить, что нужен кому-то в этом мире, если поймёт и примет её поддержку, то обязательно выберется... во всяком случае, должен.
Врач тихо пробормотал нечто неодобрительное себе под нос. Пуля задела несколько сосудов, и мало что можно было разобрать из-за сгустка вишнёво-красной крови. Дана увидела его большие, сильные руки, разбиравшиеся в организме её партнёра - они напряглись, и у сгибов локтей явно проступили вены... вставшая перед ними задачка была только началом, и хирург это осознавал. Но рядом были коллеги, Хьюс был рядом, молчаливый и готовый придти на помощь, как воздушный ас - и пока врач не стал принимать резких мер. Только пока... Но всё же он удивился, видя, как пациент держится - в этой-то его прострации! Организм у него тренированный, крепкий... кто знает, не от этого ли будет зависеть успех? Но ранение всё равно оставалось фактом, оно было серьёзным, малейшее промедление или ошибка грозили сбоем всей пока налаженной системы, а потому он продолжил методичную, виртуозную работу...