- Ещё я побывала в африканском посольстве...
Он грустно усмехнулся, с трудом потирая давно не бритый подбородок. Женщина едва не удержалась от того, чтобы не сделать этот жест за него самой...
- С берега Слоновой Кости летят почтовые голуби?
- Можно и так сказать... - увернулась она. - Тебе сообщали об общей истории изучения найденного мною... целого варианта артефакта? - Дана запнулась, вспоминая кровавое, кипящее море, прочие изыски бунтующей природы, и подсчитывая, как это могло повлиять на его едва оправившийся мозг Курильщик вполне мог загрузить его такого рода сведениями под завязку...
- Я знаю... - пробормотал Фокс. Он угадывал её ход мыслей теперь - но это его не удовлетворяло... Жалость в её сердце - вот что он видел. Жалость и мучения, прожитые ею за него, когда он был в почти бессознательном состоянии... Он знал, что случилось на том берегу. Астральные тела путешествовали бесшумно, как тени, не давая отдыха мозгу... И, чтобы не вызвать лишних беспокойств, поспешил добавить. - Сведения по устному телеграфу остатков правительства иногда движутся со скоростью света...
Она приняла его шутку, взглядом мягко укоряя за ложь - она видела его насквозь, но расспрашивать не стала... ещё одна причина, чтобы поблагодарить...
- Хорошо. Так вот - там произошло странное явление - тело проводника, предположительно, раненого доктором Барнсом и смертельно ранившим его самого...
- Смертельно?.. - его брови взлетели вверх. Дана отвела взгляд.
- Как мне сообщили, этот... - гнев блеснул короткой молнией в спокойных зелёных глазах. - человек скончался в тюремном госпитале во время операции... твоей операции. - нехотя добавила она. Фокс забыл про первоначальную фразу.
- Ты зря на него злишься... он прошёл полный круг, не выдержав его нагрузки...
- Какой круг? - как-то беспомощно спросила она, щурясь. Мужчина внезапно отвернулся, нахмурившись - перед ним снова в ряд прошло виденное - он воспринимал лишь их суть, не думая об обличии, но сейчас размытые рисунки тёмных фантазий показались ему слишком мрачными для того, чтобы быть открытыми ей - ей, и так настрадавшейся по его вине...
- Не важно. Так что там... с телом проводника?
- Всё довольно запутано... - тихо произнесла Дана, размышляя над его секундным молчанием и замкнутостью. - Дело в том, что никто не может сказать, кто раньше был ранен - проводник или Барнс... Судя по следам крови, оставшимся в моей бывшей палатке, она принадлежит бедному чернокожему... удар, возможно, пришёлся по крупной артерии, потому что кровопотеря большая... Тогда становится совершенно непонятным, как он смог ударить Барнса мачете, я уже не говорю о том, как смог скрыться. - она ловко обошла интересующую специалистов теорию появления Барнса в США, занесённую в документы. Покинутая ею земля таила загадки, в которые Дане вовсе не хотелось впутываться повторно... да и участникам этих событий - тоже. Она помнила таинственного шамана на дороге, и не могла больше списывать всё на натянутые, как струна, нервы. Сейчас-то она в порядке - а сцену в машине, увозящей её от проклятого берега, помнит так же отчётливо, как и присутствие сейчас подозрительно притихшего Малдера рядом...
Фокс закрыл глаза и откинулся на подушку, не имея возможности размять затёкшие мышцы спины. Мысли метались в плену головы, иногда больно натыкаясь о "стенки" - хотелось избавиться от них, но он не мог... Как он устал от одиночества в этих похождениях между космосом, небом и землёй... Как описать, кому поведать боль и горе феномена, которое так трудно понять? Близкому?.. Слишком жестоко и эгоистично... а самому переживать, замкнувшись... невыносимо, невыносимо! Он помотал головой... и вдруг почувствовал узкие ладони на своих плечах...
- Может быть, ты всё-таки расскажешь о том, что случилось? Что не даёт тебе толком успокоиться, а?..
Фокс вздрогнул - без всякой телепатической связи она нашла самые потаённые его мысли и боль без всяких усилий, просматривая его неосторожно открытую душу насквозь... Но он же не мог, не мог закрыться от неё совсем! Тем самым он бы нарушил всё... Он прикрыл лицо ладонью, сдерживая чуть подрагивающие пальцев. Прохлада её ладоней чувствовалась сквозь ткань больничной рубашки, такая знакомая и расслабляющая... Он прикусил губу, стараясь сохранить молчание последний рубеж плотины отрицательных эмоций.
- Не стоит... лучше не надо.
- Боишься, не пойму?.. - полуулыбнулась она, откладывая бумаги в сторону и не отводя взгляда - Дана почувствовала, что её поддержка нужна, и сейчас точно так же отложила все свои сомнения... Фокс поморщился, как от боли.
- Ну при чём тут это?.. Скалли, ты всегда меня понимала...
Странно - фамилия выделилась из его речи больше, чем имя...
- Зачем тебе это всё? Только беспокойство усилится... а я и так уже чувствую себя последним человеком из-за того, что столько заставил тебя пережить...
Несмотря на гигантское напряжение, зелёные глаза просияли. Значит, он помнил о ней всё время, и она, может быть, немного, но помогла ему...
- Ещё более последним ты будешь себя чувствовать, если не расскажешь мне всего. Я же не успокоюсь...
Улыбка у него получилась жалобной, но искренней.
- Ты же в это не поверишь...
- Как знать. - она пожала плечами. - Не поверю, так хотя бы выслушаю...
Фокс благодарно наклонил взъерошенную голову. Карие глаза на секунду затуманились - в душе он молился Богу за то, что не пришлось пережигать остатки таинственного влияния в душе самому, а можно довериться кому-то... вернее, ей - единственному родному человеку, оставшемуся у него.
- Я всё время был один... - его голос был хрипловат и необычно ровен. Дана догадывалась, какие страдания скрывались за этим спокойствием, на какой грани он побывал, и чего ему это стоило... - Знаешь, в детстве мать мне говорила, что нехорошо слушать их с отцом разговоры под дверью кухни, затягивавшиеся за полночь... Она не могла предугадать, что детский страх вернётся через четверть века, когда я буду в такой дурацкой ситуации... Я ведь и её слышал тогда. - он переглотнул; кадык заходил вверх-вниз по шее. - Скажи... мама была здесь?