- Не смей! Не смей уходить! Слишком многое опустеет без тебя, слишком много будет страданий и горя... Неужели тебе недостаточно твоей собственной боли?! Малдер, мы же столького не сделали, столько не пережили... не сказали и не открыли друг другу... - голос сорвался; Дана стиснула зубы. - Я всё готова отдать, всё, лишь бы ты остался! У меня есть не так много... но... Заклинаю тебя всем, что тебе дорого... если таковое осталось: не бросай меня! Поверь мне хоть единственный раз, пожалуйста: ты нужен, ну-жен! Ты просто не имеешь такого права - сдаваться... Хороший мой, милый, ну пожалуйста... вытерпи... она гладила его лицо, не видя почти ничего, кроме него, предельно сосредоточившись на нём одном и уже непроизвольно шепча слова... Они сами шли на ум, приходя из глубины истерзанной души - ласковые, сокровенные, быстрые... И Дана не могла бы точно сказать, были среди них те, которые формулировали самую важную тайну, открывшуюся ей - или нет...
Ассистент, держащий наготове капельницу для повторного переливания, следил за работой главного хирурга, как и все остальные, и был готов на любую помощь. За прошедшие двадцать секунд Донован упорно массировал обмякшее сердце, каждый раз всё злее произнося.
- Ну! Ну же! Давай!..
Но пока была только гнетущая тишина... На секунду парень оторвал взгляд от напряжённо работающих коллег, рассеянно скользнул им по операционной... и на несколько ускользающих мгновений поражённо замер. Артур второй год служил в этом центральном госпитале, много повидал всякого, но... не учили бы его в колледже ко всему относиться философски, нервы не выдержали бы... Та женщина, которую отстранил от процесса Донован - она снова была здесь, возникнув из темноты за лампой по первому зову - но чьему? Она склонилась к пациенту, что-то тихо шепча - именно ему, будто думала, что он её мог слышать... Может ли такое быть? Ассистент всё же подумал, что может, потому что кое-что в её облике сейчас могло воззвать даже к ушедшей за грань душе. Она плакала, не замечая этого - прозрачные, блестящие капли скатывались вниз, под белую повязку, и резковато очерченные скулы тоже блестели от влаги... Излом тонких, чёрных бровей заставлял болезненно сжиматься - она безумно страдала, но не давала себе отчёт в этом, она полностью растворяла все свои чувства и силыв природе другого, уходящего в никуда человека... Если же он так нужен, то обязан вернуться! Этот парень не должен погибнуть, не-ет... пока рядом эта женщина... Она встряхнула головой; длинные, прямые рыжие пряди закрыли её сверкающие глаза, и ассистент с трудом перевёл взгляд обратно.
Нажим.
- Ну, что же ты?!
Нажим.
- Работай, чёрт! Ты же всю операцию перенёс, а теперь куда?? - врач словно передавал ему стремление существовать... Он три минуты работал над Фоксом - но остановка сердца всё длилась - и с каждой секундой надежда таяла, как изукрашенная странным художником снежинка на тёплой ладони... Нажим. Ещё один. Ещё... И вдруг - слабый, чуть прослушиваемый толчок. Прервавшийся писк зуммера... Донован сразу ослабил давление, нажал ещё раз - но уже гораздо осторожнее. Сердце опять сократилось. Врач выпрямился, сбрасывая оцепенение.
- Где кровь?! Начинайте переливание!
Медсёстры живо подключили новую капельницу, и "мотор" всего организма заработал. В начале - глухо, медленно - а потом - вновь отстраивая свой хрупкий такт, чаще... чаще... чаще...
Мужчина жил! Он выбирался!!
Заново наложив швы и продезинфицировав грудную клетку, хирург обернулся и с расстановкой, за которой угадывались взрывные нотки.
- Всё... - он выдохнул. - Кажется, всё. Мы его вытянули с того света просто на канатах...
Медики дружно улыбнулись. До сих пор они выкладывались до предела, и по столь неожиданному окончанию бешеного темпа работы им требовалось некоторое время, чтобы осознать свой успех. Но когда Донован констатировал этот факт, наступила мгновенная разрядка, пришла уверенность, что всё действительно кончилось благополучно... Главный хирург позволил ассистенту снять с себя маску, халат, испачканные перчатки, и с невыразимым наслаждением потёр морщинистое лицо руками.
- Ф-фу... как приятно самому это делать... - разминая затёкшую мышцу предплечья, он мельком наблюдал за тем, как Фокса перенесли на каталку с величайшими предосторожностями, укрыли новой простынёй, и удовлетворённо пробормотал.
- Отключите его от аппарата искусственного дыхания. Парень вполне может дышать сам... Он у нас молодец.
- Что верно, то верно. - Хьюс бросил грязные перчатки в эмалированную ванночку и мотнул головой. - Это чудо какое-то... Я было подумал, уже надо руки опускать...
- Руки в нашем деле никогда нельзя опускать. - наставительно произнёс доктор и ещё раз взглянул на своего пациента. - И всё же... нет, вы только поглядите, уже нормальный цвет лица возвращается...
- Наркоз кончится через час, если не раньше. - предупредил анестезиолог. Я думаю, он очнётся через такой срок... - и поспешил оправдаться. - Мы же его принимали, как "тяжёлого", и поэтому я назначил такую большую дозу, иначе, док, вы бы пару минут назад шили по живому...
- Хорошо, что не мёртвому. - мрачно пошутил Донован, приглаживая светлый хохолок на затылке. - Вы всё правильно сделали... Мы все прекрасно поработали, не так ли? - он посмотрел на Хьюса. Тот пожал плечами.
- Так-то оно так, но... подумайте... это всё в высшей степени странно. Что заставило этого человека вернуться?
Врач потёр гладко выбритый подбородок и оглянулся.
- Уважаю людей, которые подвергают сомнению результаты своей работы... но не в данный момент. Во-первых - не что, а кто... - он слегка покраснел. - А во-вторых - она же и причина...
Словно яркая вспышка объектива отпечаталась в затуманенных зелёных зрачках - кошмарный, равнодушный, ровный звук зуммера прекратился и стал отрывистым сначала неразборчиво, а дальше начал свой обычный путь... Биение пошло заново! Дана могла поклясться, что никогда раньше не слышала более чудесной "музыки", чем эти короткие толчки... Вот оно - вот новое откровение, которое сильнее по своему значению и мощнее, чем запечатлённое на артефакте, чем ранние строки Библии, написанные неведомо кем... чем глубокие загадки и тайны, которыми крепко окутана их во многом непознанная планета... в этот миг Дане было всё равно - что они из себя представляют, что прячут и что будут представлять... Просто ей кто-то дал шанс, а она передала тонкую нить ему - человеку, пульсация чьего сердца заключала в себя существование всех цивилизаций, всей внеземной истории... и который остался с ней. Который выбрался... У женщины было такое ощущение, что её вынули из огромного безвоздушного пространства, пустоши и непроглядной тьмы, и... оставили в покое. Вместе с ним. Шестой исход ураганом прошёл мимо, задев их своей чёрной угрожающей тенью и едва не лишив последнего лучика света, сокровенного и желанного. Но почему?.. Дана слабо удивилась способности своего разума - возвращаться к привычной логике в самый неестественный момент... Нужны объяснения? Что ж... Если бы ей дали реальную возможность, она бы охарактеризовала миг воскресения, как встречу двух разных миров, столкновение двух сил, объединённое во времени, измерении и пространстве... Так это было или нет, она не знала, но... Но Малдер всё-таки был с ней, и пока этого вполне хватало. Неужели они через это прошли? Неужели - правда?..