Никогда ещё я не чувствовала себя такой разбитой после семейного обеда, просто пытки инквизиции какие-то. И мне не терпится исчезнуть из этого дома, да поскорее по адресу, указанному в записке. Они невыносимо давят на меня, одна своей бесконечной болтовней, другая вопросами, даже Дарен своим молчанием. Мне кажется, он видит, что я хочу сбежать, и от этого хмурится ещё сильнее. Да уж, если в их клане не было внебрачных детей, тогда понятно, почему он против моих встреч с парнем. Наверное, это одна из тех семей, в которых секс разрешен только после свадьбы и только по большим праздникам, а я среди них паршивая овца.
Перед моим уходом он смотрит на меня очень пристально, произнеся на прощание всего лишь одну фразу:
— Теперь это и твой дом тоже, Валери, ты моя дочь, и ты можешь вернуться сюда, когда захочешь.
Я киваю, потому что не знаю, что сказать. Мысленно я уже рвусь к Джейку всеми фибрами своей души, жалея, что я не могу так же быстро перемещать своё тело, как воображение. Обретение новой семьи как-то внезапно отходит на второй план, но совесть по этому поводу меня совершенно не мучает. В моей жизни появился особенный человек, который за считанные часы стал мне ближе, чем все эти родственники вместе взятые.
«Господи, мне ж ещё с ними со всеми придется встретиться! И кто это мечтал о большой семье?»
У него уютно, как-то так тепло и по-домашнему. Хотя, по всему видно, что Джейк жил один и вероятно по своей природе был ужасно чистоплотен, либо с детства мальчика очень строго приучали к порядку.
«Моя ты лапочка, такой прилежный». Рассматривая его квартиру, я умиляюсь этим ровненько расставленным чашечкам, сложенным дискам, развешенным на плечиках вещам, нигде ни пылинки. Всё в этом жилище улыбчивого парня хранит его индивидуальность, его запах, и это до невозможности мне нравится. Я как раз не люблю убираться, из нас бы вышла хорошая пара. Зато, я люблю готовить вкусности и ванну с пеной!
Когда щелкнул замок, я встречаю его в его же рубашке, надетой на голое тело, три верхние пуговицы расстегнуты, огненные волосы рассыпаны по плечам, молочные ноги, сияющие глаза. В общем, оружие массового поражения не иначе.
— Тебе идёт, — расплывается в улыбке Джейк, соблазняя меня своими ямочками. — Иди ко мне! — и он порывисто хватает меня в охапку.
— Нет, подожди, я хочу, чтобы ты поужинал, — протестую я, вырываясь из его объятий.
— И ты думаешь, что после этого я могу думать о еде? Потом! — легко подхватывая меня на руки, Джейк целует меня прямо на ходу, и мы, смеясь, падаем на кровать.
И я не понимаю, что со мной такое стряслось за столь короткое время. Меня словно затмило этим парнем, а все остальные цели, планы потерялись где-то за ним. Словно я шла к нему очень долго, искала лишь его и только с ним я могу ощущать себя бессовестно счастливой.
— Мне нравится, как ты пахнешь, — шепчет Джейк через время, водя кончиком носа по моей шее. — Чем-то сладким. …Ванилью.
Конечно! Полтора часа на кухне! Недостающая цепь от ловушки, в которую я пытаюсь заманить любимого человека.
— Тогда ты должен оценить мои старания, — я вскакиваю, вспомнив о немаловажном, и настойчиво тащу его за собой на кухню. — Пирог, правда, остыл, но я приготовила его для тебя! Если ты его не съешь, я обижусь и отомщу.
Он смеётся и берёт вилку, а я заворожено наблюдаю, как он не спеша отправляет в рот каждый кусочек, медленно разжевывая, прикрывая при этом глаза, и слизывая с губ остатки крема. Гляжу на него и глотаю слюни, но не потому, что тоже хочу пирога. Вкусней сейчас как раз выглядит Джейк. И как я раньше жила без него? В плен готова сдаться прямо сейчас, в вечное кухонное рабство.
— Признайся, ты купила этот десерт в кондитерской, — хитро улыбаясь, интересуется Джейк, съев свою порцию без остатка.
— Да нет же, просто мне иногда нравится готовить всякие вкусности, я выучилась этому на курсах, — пожимаю плечами, — А признаться я могу тебе только в одном, что, когда я натрескаюсь сладкого — я бегаю по полтора часа каждый день из страха поправиться. Почему ты всё время смеешься? — не выдерживаю я, тоже начиная улыбаться.
— Значит, ты умеешь петь, печь, плести эти жуткие венки из цветов. Я должен знать что-то ещё?
— Пожалуй, ещё то, что я могу и навешать всяким там острякам, потому что я довольно долго занималась джиу-джитсу. «Поддаться, чтобы победить» — такова мудрость этой борьбы, так что ты будь со мной поосторожнее, парень, — в шутку, и в тоже время с вызовом бросаю ему, обнимая.
— Ого, вот это мне повезло! Просто идеальная женщина. И развлечёт, и накормит, и защитит, если что, — улыбаясь, принимается дразнить меня Джейк, тормоша меня в своих объятьях. — У тебя очаровательная и неординарная внешность Валери, ты никогда не надоешь, ты разнообразная с какой стороны ни возьми. Посмотришь слева — зеленоглазая, справа — кареглазая, ни брюнетка и не блондинка, я бы назвал тебя медовой, потому что у тебя волосы цвета мёда и они сладко пахнут. Ты очень красивая, Вэл, … и загадочная, — И Джейк вдруг становится серьёзным. — И есть что-то такое в глубине твоих глаз, что меня пугает, но несмотря на это мне всё равно хочется быть с тобой. Когда я думаю о тебе, когда ты рядом … мне хорошо. И это цунами.
— Да, … это накрыло с головой, — тихо отзываюсь я, соглашаясь. Тут не поспоришь.
— У меня завтра целый день свободный. Проведём его вместе?
— Угу, — отвечаю, расплываясь от счастья.
Прежде чем заговорить, Дарен кивнул собравшимся максимально сдержанно, демонстрируя всем своим видом, что вопрос будет обсуждаться весьма важный и тревожный.
— Я собрал вас здесь, всех глав семей нашего клана, чтобы сообщить о весьма щекотливой и нестандартной ситуации, выходящей за рамки нашего понимания. Двадцать четыре года назад у меня была связь с обычной земной женщиной. Я не знал, что у неё родилась дочь и уж тем более, что отец этой девочки … я, — Дарен выждал паузу, наблюдая какой ошеломительный эффект возымела эта новость.
— Вначале я не поверил точно так же, как и вы. Такое невозможно. Но проведенные тесты доказывают обратное. Моя дочь, рожденная обычной женщиной — шудра. Чудо это или фатум пока неизвестно, но у неё мои гены. Всем вам известный доктор Лоран Кенз, подтвердил, что она способна к обращению и пробуждению дара. Доктор убежден, что со временем наши гены мутировали и начали совмещаться с человеческими, а это значит, что в округе может быть ещё несколько десятков ничего не ведающих шудр, детей от наших случайных связей. Мы обязаны предупредить это, поговорить с нашей молодёжью, они должны осознавать риск, потому что мы пока не уверенны на что именно будут способны такие гибриды.
— Чем больше шудр — тем лучше, — задумчиво подал голос впереди сидящий.
— Но смешанные гены могут таить серьёзную угрозу! — возразил один из мужчин.
— Где твоя дочь, Дарен? Она уже знает кто она такая?
— Она в городе, но Валери не в курсе, — ответил Дарен. — Я считаю, что девушке нужна подготовка, ведь она выросла с другими представлениями. Правда может сильно напугать её.
— Откуда она Дарен? — прищурившись, настороженно поинтересовался один из парней, оставшийся стоять у двери, скрестив руки на груди.
— Из Бостона. Достаточно далеко отсюда. Я понимаю, о чём ты подумал Грант. Она может жить вдали от падения нашего синтезирующего модуля, и она не имеет представления, что такое непроизвольное обращение.
— Она органический мутант? — воскликнула одна из присутствующих женщин.
— Нет, скорее всего, она усовершенствованный природой идеальный гибрид, — снова подал свой голос Грант. — И когда её представят нашему обществу?
— Скоро. На празднике. — Дарен снова обвел внимательным взглядом собравшихся. — Я хотел бы попросить всех вас оповестить каждого члена своей семьи, чтобы каждый из них пока деликатно молчал о нашем народе.
— Ты ведь знаешь этот город как свои пять пальцев, верно? — смотрю внимательно на Джейка, не спеша идя рядом с ним по набережной.