— Отлично, — потерев руки, порадовалась я. — Давно горю желанием попробовать.
Ленка засмущалась и побежала за булочками. Пока она отсутствовала, Степан торопливо спросил:
— Ну как, вы выведете ее на чистую воду?
Я задумалась. В том, что существует много всяких лекарственных препаратов, являющихся одновременно и ядом, и лекарством и способных раствориться в организме в течение нескольких часов, сомневаться не приходилось. При их использовании вскрытие ничего не дает. Но вот в то, что какая-то девушка оказалась способной убить собственную подругу ради ее мужа, который, может, даже и не обратит на нее никогда внимание, не очень сильно верилось. Как бы ни была завистлива подруга, она должна была понимать, что, если муж догадается, кто виновен в смерти жены, ей никогда не удастся его заполучить.
С другой стороны, подруга могла совершить убийство и по какой-то совершенно иной причине, а муж — всего лишь одно из подталкивающих к такому решению обстоятельств. Между девушками могла быть какая-то тайна, злость на какие-то давнишние поступки или что-то еще. Следовательно, заняться расследованием и проверкой Крапивиной стоило.
— Пожалуй, я попробую, — приняв решение, ответила я. — Но мне потребуются координаты этой девушки, фотографии ее и вашей жены, в общем, все, что пойдет на пользу расследованию. Вы сможете мне все это предоставить?
— Частично, — признался Степан. — Фотографию Насти я прихватил, насчет места работы также сказать могу, но вот по поводу фотографий Леры, тут встает одна проблема: дома у нас их нет. Я, когда случилось несчастье, ну, вспылил и выбросил все, что были. Могу лишь описать ее внешность.
— Для начала и этого хватит, — подумав, ответила я. — Давайте фотографии.
Степан пошел в коридор, чтобы достать из оставленной там папки карточки. А Ленка как раз воротилась в комнату.
— Ну как, все обсудили? — зашептала она, посматривая в сторону двери.
— Да, все, что касается работы, — зная, чего от меня ждет на самом деле Ленка, спокойно ответила я. А потом добавила: — И как тебе могут лезть в голову всякие мысли о сводничестве, когда у человека чуть ли не вчера умерла жена?
— Но он-то жив, — как ни в чем не бывало заметила моя подруженька.
«Верно, он жив», — зацепилась я за эту ее фразу и снова подумала о том, как нам могло бы быть хорошо вместе. Но тут вернулся Степан, протянул мне несколько фотографий разного размера, и мои мысли потекли в другом направлении.
— Я специально взял разные, чтобы вы лучше представили себе Настю, — смущенно сказал парень и нелепо замялся на месте.
— Красивая у вас была жена, — просматривая карточки, высказала я свое мнение.
Причем тут я нисколько не соврала: Настя и в самом деле была просто обворожительной, а вдобавок ко всему еще и очень фотогеничной. У нее была маленькая головка, невероятно крупные и ясные глаза с длинными ресницами, остренький подбородок, небольшой ротик и пушистые белые волосы. По внешности сложно было даже определить, сколько ей на самом деле лет: двадцать с небольшим или только пятнадцать-восемнадцать. Совершенно неопределенное лицо, но очень манящее и привлекательное.
На некоторых фотографиях рядом с Настей присутствовал и ее муж, а также какие-то друзья, ни один из которых в данном случае не был мне нужен. Просмотрев фотокарточки, я убрала их в свою сумочку, и мы втроем сели пить чай с булочками, приготовленными Ленкой. Во время чаепития Степан записал в мой блокнот затребованную информацию и даже немного поддержал наш светский разговор ни о чем. Впрочем, явно не из-за желания поболтать, а просто потому, что молчать было бы не слишком красиво. Но за все время он ни разу и не улыбнулся.
Наконец булочки из вазы исчезли и кофе был выпит, подошло время расходиться. Степан встал с кресла и не слишком уверенно произнес:
— Я, пожалуй, пойду. Не буду вас больше отвлекать от дел. Если что-то понадобится или вы что-то узнаете, сразу звоните, — теперь уже обратился он ко мне лично. — Номер сотового я записал.
— Хорошо, если что-то будет, я вам сразу сообщу, — в свою очередь пообещала я и тоже решила пойти домой.
Оставаться наедине с Ленкой мне не очень хотелось. Тем более что я заранее знала все, что скажет моя подруга после ухода Степана — снова начнет свою песню о необходимости завести семью, о том, как данный объект мне подходит, и что я должна сделать, чтобы его охомутать. Можно подумать, я этого без нее не знаю.
— Ну, я, наверное, тоже пойду, — торопливо встав, сказала я Ленке. — У меня дела. А твои бумаги я на холодильник положила.
Ленка загадочно улыбнулась и безо всяких возражений пошла провожать нас до двери. Покинув ее маленькую квартирку, мы со Степаном молча спустились вниз и неловко замялись в дверях.
— Вас подвезти? — предложила я.
— Нет, я на машине, — отказался красавец-парень.
— Ну, тогда до встречи, — понимая, что больше тем для разговора у нас пока нет, сказала я и, получив ответ того же рода, направилась к своей «девяточке».
Сев в машину, я проследила за тем, как Степан садится в серенькую «восьмерку», как заводит ее, выезжает из дворика и исчезает за высокими домами. Потом достала из пачки сигарету и закурила.
«Интересный мужчина, очень интересный, — подумала я. — И очень несчастный. В его глазах читаются такая боль, уныние, разочарование в жизни и вообще во всем. Моя святая обязанность помочь его горю и попытаться сделать все, что только возможно».
Докурив сигарету, я достала свой блокнот, нашла в нем страницу, исписанную Степаном Журавлевым, и принялась изучать. В первых строчках парень написал свои собственные данные, включая адрес и телефон, далее шла информация о Валерии Станиславовне Крапивиной. Она проживала с родителями на улице Лермонтова в доме номер шесть.
«Ну что ж, не буду тратить время и займусь этим дельцем прямо сейчас, — моментально решила я и стала заводить свою машину. — Все равно ведь делать мне больше нечего, а ложиться спать среди белого дня не очень-то хочется. Понаблюдаем пока».
Повернув ключ в замке зажигания, я надавила на педаль газа и покатила в сторону главной трассы. Выехав на нее, проехала немного прямо, потом свернула налево и оказалась на нужной улице. Остановив машину рядом с еще несколькими, стоящими в стороне, я покинула ее и стала искать дом шесть. Он попался мне довольно быстро, да и квартиру найти не составило большого труда. Оставалось последнее: определить, как выглядит Лера Крапивина, и потом последить за ней.
Если верить описанию Степана, то девушка эта высокая, с темными волосами и какой-то греческой, как он выразился, внешностью. Предпочитает носить брюки-клеш и короткие топы. По этим особенностям я и надеялась обнаружить Леру.
Осмотрев дверь в квартиру, где жила Крапивина, я вновь вышла на улицу, обвела взглядом прилегающий к дому дворик и, выбрав для себя самую дальнюю лавочку, направилась к ней. Стряхнув пыль с лавки, я села, положила свою сумочку на колени и стала думать, чем бы себя развлечь на время ожидания. Идея пришла почти сразу: нужно бросить магические «косточки». Они хотя бы скажут мне, правильно ли я делаю, что тут сижу, или же, может, стоит проверить кого-то еще, кроме Леры.
Вынув из своей сумки мешочек с моими драгоценными двенадцатигранными помощниками — цифровыми «косточками», я немного потрясла их и высыпала себе на колени. Выпало следующее числовое сочетание: 1+36+17, которое значило: «В здании человеческого счастья любовь образует купол, а дружба возводит стены».
Такое предсказание одновременно могло относиться как ко мне и моему внутреннему миру, так и к делу Журавлева. Немного подумав, я решила, что пока «косточки» все же затронули только Степана и подсказали мне, что виновником убийства был человек близкий, а сама причина преступления лежит где-то в области межчеловеческих отношений: любви, дружбы, зависти к этим чувствам. Да иного значения данная комбинация цифр иметь просто не могла.