Среди прочего, Дориан показал им ту самую библиотеку, в которой однажды натолкнулся на Книгу Тарханкута. Король сказал, что Ростик может забрать ее с собой — ни у кого не было ни малейших сомнений, что Тайндар теперь принадлежит ему. Однако Ростик сразу же подумал, что в мире За-Гранью-Теней, в который ему как можно скорее нужно вернуться, огромный фолиант просто негде будет спрятать. Видимо, о том же подумал и Мольфар, потому что, осторожно посмотрев на Ростика, предложил, чтобы книга пока что побыла здесь — в замке, где она и была обнаружена. А чуть позже он обещал найти для Тайндара подходящее место.
Потом его величество привел стражей в самую верхнюю башню замка, откуда был виден не только город, но и все фаталунские земли: поля и леса. Поля начинались за скалой, на которой стоял замок, и простирались до самого леса.
— Король Алекс обязательно превратил бы эти поля в лужайку для гольфа, — подумав, сказал Ростик.
Лис рядом весело хмыкнул.
— Вот уж в самую точку попал!
Но Дориан посмотрел на Ростика как-то странно, словно что-то вспомнил. Однако уже через мгновение в его глазах появилось отсутствующее выражение, словно он смотрел не на Ростика, а сквозь него. Потом его величество резко повернул голову и окинул поля возбужденным взглядом.
— Ну конечно! — воскликнул он вдруг. — Как я раньше об этом не подумал?!
Стражи обменялись беспокойными взглядами.
— Я знаю, что я сделаю, — продолжал Дориан. — Я построю на этих полях огромный автодром. Здесь будут захватывающие дух гонки, и я обязательно стану победителем, потому что создам машину, о которой гонщики мира За-Гранью-Теней могут только мечтать: у меня, в отличие от них, есть магия моего мира. А если кто-то окажется быстрее меня — так даже лучше. Мне доставит удовольствие настоящая борьба с достойным соперником.
Молодой король повернулся к остальным, и все, кто смотрел на него в этот момент, пораженно застыли. Лицо Дориана преобразилось. Его было не узнать: исчез хмурый взгляд, разгладилась глубокая складка меж бровей, из-за которой он казался угрюмым и нелюдимым. Дориан впервые улыбался. И улыбка у него была очень хорошая и светлая, потому что он понял, что его мечта обязательно сбудется. И осуществит ее он сам.
Ростик вдруг кое-что вспомнил и посмотрел на Мольфара. В этот момент старейшина Ордена улыбался, еле заметно кивая головой. Мольфар выглядел очень довольным, и Ростик, кажется, уже догадался почему. Седовласый маг был очень рад тому, что молодой король Фаталунии в конце концов нашел дорогу к осуществлению своей мечты. Дориан принял свою судьбу и наконец понял, что она может быть гораздо лучше, чем та, к которой он так одержимо стремился…
Это был последний день перед отъездом Ордена из Фаталунии. Ранним утром следующего дня стражи (все, кроме Орландо, который, как обычно, поднялся в воздух и начал кружить в вышине, дожидаясь, когда остальные будут готовы отправиться в путь) устроились поудобнее в карете короля Дориана. Его величество заверил их, что хоть путешествие и займет на пару дней больше, чем они потратили на дорогу сюда, но будет совершенно безопасным.
Наблюдая из окна кареты, как остается позади Фаталунский замок, становясь все меньше и меньше, Ростик подумал, что очень хотел бы вернуться сюда еще. И он даже знал почему. Ему не терпелось поскорее увидеть возведенный на полях Фаталунии автодром — первый в мире Двенадцати Городов. Ростик почему-то был уверен, что король Дориан сделает все возможное и невозможное, чтобы его автодром получился грандиозным и великолепным — достойным его самой заветной мечты.
Спустя шесть дней пути стражи Ордена прибыли в Гелион. По прибытии они остановились в гостинице «Голова Дракона». Мольфар тут же куда-то ушел, а когда вернулся, сообщил Ростику, что уже сегодня вечером тот сможет отправиться домой — в мир За-Гранью-Теней.
Времени до вечера было еще много, и все стражи разбрелись по городу — каждый по своим делам. Ростик с Санькой тоже решили прогуляться. Они без дела слонялись по улицам Гелиона и обсуждали недавние события. Санька в который раз выспрашивал о мельчайших подробностях всего, что происходило в тайной комнате принца Дориана после того, как он уснул. И в который раз посетовал, что пропустил самое интересное — ему зачем-то очень хотелось своими глазами увидеть Роковую Печать. Ростик уже устал описывать ее снова и снова — ему бесчисленное количество раз приходилось делать это по дороге из Фаталунии. С его точки зрения, ничего интересного в этой печати не было. Похожа на татуировку, только впечатление от нее совсем другое — жутковатое. Потом Санька еще раз заставил Ростика рассказать ему историю о Кажане Полуночнике. Сам же Ростик больше вспоминал их поход через Кара-Грохас. Ребята здорово повеселились, вспоминая ползущего на карачках к камину в замке горгулий Решку. Тогда им, ясное дело, было не до смеха, но теперь это воспоминание казалось уморительным.