— Какой правильный вопрос, ваше величество, — ехидно поддержал короля канцлер. — А почему мальчишку не казнили, если он пытался украсть что-то из ваших вещей?
— Потому что ничего подобного он не пытался, разве не понятно? — гневно сверкнул глазами на канцлера король.
Ростик догадался, что король и канцлер, без сомнения, недолюбливают друг друга.
— Молодой человек утверждает, что прошел… э-э-э… — Король помялся и, прокашлявшись, договорил: — Сквозь тень.
Канцлер оживился.
— Сквозь тень? — переспросил он. — Это интересно. — Канцлер на минуту задумался, а потом с недоверчивой миной на лице заявил: — А может быть, он врет.
— Не думаю, — категорическим тоном отмел это предположение король. — Очень вежливый юноша и умеет себя вести в присутствии короля, к твоему, любезный канцлер, сведению, — подпустил ответную шпильку в адрес канцлера его величество. Потом вдруг грустно вздохнул: — В отличие от моих детей, к сожалению. Принц Афелий намедни нагрубил отцу — то есть мне, — сказал, что я ограничиваю его свободу, и отправился развлекаться, даже не сказав куда.
— Это все последствия трудного детства и недостатка образования, — чванливо скривив рот, заметил канцлер.
— Эй-эй! — прикрикнул король. — Ты говори-говори, да не заговаривайся!
Канцлера эта короткая вспышка гнева ничуть не смутила — он даже бровью не повел.
— А что вы хотели? Кто, по-вашему, должен был заниматься воспитанием ваших детей, пока вы играли в гольф?
— Ты бы лучше за собой следил, — посоветовал король, ткнув клюшкой канцлеру прямо под нос.
Канцлер скосил глаза на клюшку, пошевелил ноздрями, недовольно скривился и отстранил клюшку от своего носа указательным пальцем. При этом вид у него был такой, будто ему под нос сунули по меньшей мере скунса.
— Пальцем в небо, ваше величество, — с важным видом заявил он. — Мой дядя дал мне превосходное образование. Не жалуюсь.
— Это ты о том самом дяде, который правит Городом Снов? О том, который вдрызг разорился и теперь одалживает деньги на карманные расходы у своего штатного мага?
Канцлер с прикрытыми глазами так высоко вскинул вверх подбородок, что Ростик на секунду подумал, а не отвалится ли у него сейчас голова?
— Дядя не вечно будет править. После его смерти трон займу я. А когда я стану королем…
— Когда ты станешь королем, я съем свою клюшку для гольфа, — перебил его король, заметно раскрасневшись.
Но канцлер и тут не смутился. Вальяжно растягивая слова, он полюбопытствовал самым что ни на есть светским тоном:
— Поджаренную на медленном огне или так — в сыром виде?
Король стал красным, как свекла. Но, видимо, канцлер в таком тоне разговаривал с ним далеко не в первый раз, поэтому король только нахмурился и заметил:
— За такое непочтительное обращение к королю я мог бы казнить тебя сию же секунду. Но не стану. Нет у меня на тебя времени. Однако между делом хочу довести до твоего сведения, что быть наследником трона вовсе не значит быть его хозяином. Гостил у меня на днях принц Дориан, некоронованный король Фаталунии — я даже не знаю, он еще в городе или уже отправился восвояси, — десять лет уже не может ни занять трон, ни отказаться от него, хотя его родители уже давно на том свете. А твой дядя, насколько мне известно, умирать пока не собирается. Так что будь добр, любезный канцлер, кончай предаваться мечтам, а лучше скажи, что мне с этим пареньком делать?
Ростик понял, что речь снова идет о нем.
Канцлер, недовольный нравоучительной речью короля, наморщил нос и скривился как от оскомины. Потом с таким видом, будто героическим усилием воли сдержался от едкого ответа, протянул руку к столу и взял с золотого блюда ветку винограда.
— Ничего не делать, — ответил он, со злорадным удовлетворением раздавив зубами виноградину. — Завтра прибудут стражи Ордена. Отдать мальчишку им — и пусть сами разбираются.
Король удивленно округлил глаза.
— Стражи? — переспросил он. — Завтра?
Ростику показалось, что король заметно взволновался.
— И какая нелегкая их сюда несет? С чего бы это?
Канцлер бросил на короля долгий немигающий взгляд.