В тот раз Ростик предпочел уступить. Ну в самом деле, глупее не придумаешь — ссориться с другом из-за девчонки. Но теперь… Теперь совсем другое дело! Теперь Лешка покусился на святое. Он, Ростик, был абсолютно прав, а Лешка — нет. Сказать, что Шумахер не великий гонщик — это вопиющее невежество. Вот пусть теперь он приходит и мирится. Ростик был настроен решительно и категорично: первый шаг к примирению он делать не намерен — и точка.
Так он шел, думал, и настолько был охвачен чувством праведного гнева, что даже не сразу заметил, как на улице стало стремительно темнеть. Темнота эта была необычная — как будто только что ярко сияющее солнце притухло, и остаток света рассеялся над домами и деревьями, над дорогами и дворами, над людьми и дворовыми кошками.
Тени от ветвей утратили четкость, посветлели, почти сливаясь с асфальтом, а Ростик все еще не замечал того, что происходит вокруг него. Его возмущение словно застило ему глаза. В одиночестве сидящая на лавочке седая старушка с клюкой, мимо которой в этот момент проходил Ростик, поглядела на небо и невнятно пробормотала вслух, словно обращаясь к самой себе:
— Злой дух свет Божий крадет. Кого-то впотьмах в свои сети поймает.
Но Ростик даже не подумал прислушаться к словам старухи и хмуро прошагал мимо. Мало ли что там выжившая из ума старуха бубнит себе под нос? В таком возрасте они все время что-то бубнят и чаще всего ерунду всякую.
Ростик был уже недалеко от дома. Он шел, глядя себе под ноги, не поднимая головы, как вдруг на пути у него встал рыжий кот: большой, ощетинившийся, спина выгнута дугой. Кот вперился в Ростика взглядом ярко-желтых глаз и недоброжелательно зашипел.
— Брысь! — прикрикнул на него Ростик.
Он терпеть не мог котов. Наверное, потому что всегда мечтал о собаке.
Кот тем временем уходить не собирался и принялся шипеть еще громче. Ростику вдруг показалось, что этот рыжий нахал собирается броситься на него и вцепиться ему в волосы, или и того хуже — выцарапать глаза.
— Ты что это, подлец рыжий, не видишь, кто перед тобой?! — хмуро спросил у кота Ростик, и не думая его бояться. — Чтоб ты знал, я человек. А человек — это царь природы и всякое такое. Уйди с дороги и знай свое место, облезлое подобие хищных кошек. Ну, чего ты пялишься?
Кот еще сильнее выгнул спину и зашипел громче прежнего.
— Во ненормальный, — задумчиво оценивая кота, пробормотал Ростик. — Ты, наверное, бешеный.
Последние слова рыжему коту явно пришлись не по вкусу. Ростику даже показалось, что у кота усы заискрились.
— Никакой он не бешеный! — раздался вдруг поблизости скрипучий голос, в котором сквозило негодование.
Ростик повернул голову и увидел в нескольких шагах от себя старика: тщедушного, низкорослого и ссутулившегося в три погибели; он шел, воинственно сжав кулаки, и сотрясал дряблыми щеками. Ростик даже подумал, что если бы на носу у старика не было нелепых с большими квадратными стеклами солнцезащитных очков, то он, судя по выражению его лица, сейчас просто испепелил бы Ростика взглядом.
Ростик знал этого старика — он жил в соседнем подъезде, и все считали его чокнутым, потому что иногда из окон его квартиры доносились то странные запахи, то странные голоса, хотя все точно знали, что старик живет один. Вернее, он жил не совсем один, а вместе с наглым котом, который сейчас не давал Ростику пройти. И имя у этого кота было подходящее — Рыжий.
— Если он не бешеный, то пусть убирается с моей дороги, — не совсем вежливо сказал Ростик.
— Он не бешеный, — невозмутимо повторил сосед, к удивлению Ростика, совсем не разозлившись на его тон. — Лучше на себя посмотри. Ты чего к коту пристал?!
— Я пристал?! — не поверил своим ушам Ростик. — Да это ваш кот на меня накинулся!
— А тебе голова на что? — спросил старик, наклоняясь за котом. — Ты разве не знаешь, олух бестолковый, что все коты во время затмения ведут себя беспокойно?
— Затмения? — с недоумением повторил Ростик.