В самом центре пещеры пылал, играя слабыми языками пламени, костер. Повсюду были разбросаны шкуры животных, обглоданные кости, непонятно кому принадлежащие ранее: животным, магусам или людям. Но все это Ростик заметил скорее машинально, потому что его взгляд был прикован к немой сцене, от которой внутри у него все похолодело.
На полу, вжавшись в стену пещеры, сидел Решка и огромными от ужаса глазами смотрел вверх, где возвышался над ним громадный уродливый великан. В первый момент Ростик даже дышать перестал, он весь оцепенел и, наверное, не смог бы сделать и шагу, если бы решил бежать отсюда. Существо, которое он видел перед собой, было в десятки, нет, в сотни раз страшнее, чем дюжина горгулий, с которыми Ростику и его спутникам довелось встретиться в Черном Замке. Великан был настолько огромен, что, казалось, заполняет собой все пространство пещеры. Широченная спина и покрытые густой темной шерстью руки, похожие на две громадные дубины, внушали мысль о горной каменной глыбе. На голове у него росли грязные длинные волосы, свисающие на лицо и на плечи. Кожа великана была коричневой, как древесная кора, и такой же бугристой.
— Верлиока, — странным голосом пробормотал Невер, но Ростик уже и сам об этом догадался.
В этот момент великан повернулся к пришельцам — видимо, он заметил краем глаза чье-то присутствие в пещере. Ростик смутно осознавал происходящее. Вот Невер выбросил вперед руку с медальоном — и пещера окрасилась в алый цвет рубина.
— Менго! — воскликнул Невер, выпуская в верлиоку струю огня.
Пламя ударилось о грубую кожу людоеда, но лишь оцарапало ее. Верлиока заревел, но не от боли — он был в ярости. Забыв про Решку, которого он только что, по всей видимости, намеревался употребить на ужин, людоед двинулся на злоумышленников, посмевших нарушить его планы.
Ростик стоял позади Невера, но он видел, как глаза людоеда налились кровью, видел его огромные желтые зубы, выставленные в злобном оскале. Во рту у Ростика пересохло, а лоб покрылся холодными бусинами пота. Он не мог шевельнуться. Руки, как плети, висели вдоль тела.
Вдруг верлиока стремительно рванулся вперед, и Ростик увидел, как огромная бурая лапа схватила Невера за горло и подняла его над каменным полом. Невер не мог даже закричать. Он тщетно пытался высвободиться из стальных тисков, сжимающих его шею.
Усилием воли Ростик заставил себя разжать сцепленные страхом зубы и крикнуть Решке:
— Что делать?! Он его сейчас задушит!
Но Решка не обратил на него никакого внимания. Оцепеневший, он все так же вжимался в стену пещеры, безумными от ужаса глазами глядя на людоеда. Поняв, что помощи от него ждать бесполезно, Ростик огляделся вокруг. Страх очень мешал ему, как будто обволакивал его невидимым коконом. Страх был такой сильный, какого Ростику еще никогда не приходилось испытывать. Он даже не подозревал, что может быть такстрашно…
— Что же делать… Нужно что-то придумать… — бормотал Ростик, в то время как перед глазами у него все плыло, а в ушах стояло рычание верлиоки, словно стягивающее все его внутренности в тугой узел.
Он по-прежнему не мог пошевелиться. Собрав в кулак всю волю, Ростик зажмурил глаза и, обхватив голову руками, потряс ею из стороны в сторону.
— Я не боюсь! — крикнул он громко и отчаянно и тут же почувствовал, что оковы страха, обездвиживающие его тело, словно бы немного ослабли.
Ростик открыл глаза и, взяв в руку свой медальон, громко воскликнул:
— Менго!
Однако ничего не вышло. Ростик повторил заклинание еще раз и еще — тщетно. Магия не хотела помогать ему, возможно, потому, что он и не был магом. Опустив медальон, Ростик огляделся вокруг, и взгляд его тут же наткнулся на разбросанные вдоль стен пещеры камни. Нагнувшись, Ростик поднял камень и, чувствуя, что руки не слушаются его, запустил им в верлиоку. Он простонал от досады, но не удивился, когда камень пролетел очень далеко от цели. Но сдаваться было нельзя — людоед продолжал душить Невера своей лапищей, и Ростик видел, что с каждой секундой у того остается все меньше и меньше сил, чтобы сопротивляться. Ростик подобрал еще один камень и снова бросил его в верлиоку. Снова мимо. Его руки были как ватные, как будто они не принадлежали ему. Ростик понимал, что это действует магия верлиоки, но не мог ничего изменить. Он упрямо подбирал с пола пещеры камни и бросал их один за другим в чудовищного великана-людоеда, но каждый раз — мимо.
Людоед не обращал внимания на то, что вокруг него то и дело со свистом пролетают камни. Его пальцы сжимались вокруг шеи Невера, как клещи. Ростик видел своими глазами, как тело наследника Казантипа безвольно повисло в руке людоеда, голова его откинулась назад, а глаза закатились.
Ростик был в отчаянии, видя, как на его глазах умирает другой человек. Или, может быть, даже уже мертв. Но что же делать?! Невер могущественный, очень могущественный маг, но его магия сейчас бессильна — он никак не может помочь самому себе. Если Ростик побежит за помощью — то подмога придет слишком поздно. Решка же сейчас от страха совсем ничего не соображает. Он почти не дышит, хотя его-то никто не душит. Что с него возьмешь в таком состоянии, кроме его заговоренной монеты?
И в этот самый момент Ростик прозрел. Монета!!! Идея была ужасно рискованной, но ничего другого ему в голову сейчас не приходило. Ростик подбежал к вжавшемуся в стену Решке и громко крикнул ему в ухо:
— Решка, мне нужна твоя монета! Срочно!
— А? — с обезумевшим видом выдавил из себя Решка. У него был такой вид, будто он даже не знает, где находится.
— Дай мне свою монету! — повторил Ростик еще громче, схватив Решку за плечи и хорошенько встряхнув. — Быстрее! Ну быстрее же! Приди же ты в себя!
Но Решка только в ужасе затряс головой из стороны в сторону.
— Да что ж это такое! — в отчаянии простонал Ростик и, махнув рукой на правила приличия и прочую ерунду, от которой в такой ситуации не было никакого проку, засунул руку в карман Решкиного плаща.
Вынув блестящую золотую монету, в которой однажды увидел собственное отражение, Ростик вскочил на ноги и подбежал к людоеду. Лицо Невера было смертельно бледным. Ростику показалось, что он уже неживой. Судя по всему, людоед был того же мнения, потому что с довольной ухмылкой он утер свободной рукой вытекающую из пасти слюну и втянул большими ноздрями запах человека.
Ростик не был настроен размышлять о том, ест верлиока людей сырыми или жарит на костре. Набравшись смелости, он крикнул недрогнувшим голосом:
— Эй, ты, дубина! А ну посмотри сюда!
И понимая, что людоед может его даже не услышать, что было сил пнул ногой по щиколотке великана. Тот удивленно ухнул и повернул голову.
— Не хочешь поглядеть на свою уродливую рожу, прожорливая орясина?! — выкрикнул Ростик, отступая на шаг. — На, смотри!
Он вскинул руку, и сверкающий золотой диск взметнулся вверх. Верлиока машинально протянул огромную, как лопата, ладонь и схватил блестящий предмет, зажав его в кулаке. Потом с интересом поднес монету к глазам и разжал пальцы. И тут что-то произошло с его лицом: налитые кровью глаза расширились от ужаса. Рот с выставленными наружу громадными зубами дрогнул, широко раскрылся, как будто людоеду не хватало воздуха. Он разжал руку, сжимающую горло Невера, и тот упал к ногам великана. Глядя на монету, лежащую в ладони, верлиока вдруг издал леденящий кровь вопль, громом прокатившийся под сводами пещеры. Потом отбросил монету в сторону, будто она тяпнула его за палец, и опрометью бросился прочь. Но, пробежав лишь четыре-пять метров, с размаху налетел на стену пещеры и стукнулся о нее лбом. Звук был такой, будто треснул огромный орех. Людоед отступил назад от стены шага на два, пошатнулся на кривых ногах и рухнул без сознания на пол.
Ростик стоял с открытым ртом и смотрел на огромную коричневую тушу, растянувшуюся на полу. Он был настолько удивлен произошедшим, что с трудом верил собственным глазам. Максимум, на что он рассчитывал со своей задумкой, что верлиока просто убежит. Но результат превзошел даже самые смелые его ожидания.