… Планета четвертая планета звездной системы, поверхность преимущественно водная, имеет одну материковую часть площадью 74,2 миллиона квадратных километра. На ней расположены четыре Континента: Северный, Восточный, Южный, Западный.
… Космические бои шли на протяжении четырех циклов. В 3030 году при очередной битве, что проходила во время собрания Глав Континентов, капитан первого ранга звездной эскадрильи Южного Континента Макс, осознал, что преимущество на стороне Южного, так как у противников закончилось оружие.
– Стойте! Отдаю приказ не стрелять! – передал он летным войскам Южного. – Это не сражение! Это убийство. И я не буду в этом участвовать.
… Главы подписали пакт объедения, капитан первого ранга звездной эскадрильи Южного Континента Макс был награжден званием Героя за то, что почувствовал волю правительства и предотвратил Катастрофу!
Макс.
Все думали, что он герой, Макс знал, что это не так. Он трус, он струсил. В небо поднимется семьсот старых машин, с ограниченным количеством боеприпасов. В небо взлетят семьсот боевых космонавтов, те, кто решил сражаться со стихией, те, кто семнадцать циклов не были в Космосе, многие из них на протяжении этого времени даже не держали штурвал в руках. Он не жертвовал собой ради кого-то, Макс знал, что это никчему. В этом нет необходимости. Он знал, что все умрут, он просто не хотел это видеть. Он решил уйти первым, уйти в небе.
Конечно, осколки уничтожат не всех, двадцать процентов населения укроются в бункере на пару лет. Возможно, процентам десяти удастся пережить этот цин и на поверхности.
Но катастрофа неба вызовет планетарные катастрофы. Роби говорил, что Планета сдвинется со своей орбиты, незначительно, но этого хватит, что бы начались наводнения, извержения вулканов, землетрясения и в конечном итоге многопериодная засуха.
Макс не был уверен, что выжить в этом разгромленном мире будет удачнее, чем погибнуть с цивилизацией.
В летном павильоне полным ходом шла погрузка. Его товарищи понимали, что идут в последний бой.
– Я люблю тебя… услышал Макс обрывок чье-то фразы.
Он вспомнил, вечеринку, устроенную «Астро Ко» в честь нового цикла, дети заболели и Лин не смогла пойти. Он стоял под звездами в компании дочери своего старого друга, ему нравилось внимание красивой девочки, и то, как она ловит каждое его слово. Лин не любила разговоры о Космосе.
– Я люблю тебя. Понимаю, что кажусь тебе маленькой глупой дурочкой, но я люблю тебя!
Маленькая глупая дурочка. Именной такой она была. Но за это все и любили Еву! А она любила его. Макс тогда посмотрел на нее, крепко обнял и поцеловал. Он не хотел, чтоб тот вечер имел продолжение, но поначалу боялся неосторожно растоптать юное сердце, поэтому позволял себе флирт и редкие поцелую, ждал когда это у нее перегорит. Ведь он герой Космических войн, и в него часто влюблялись впечатлительные школьницы. Позже Макс понял, что сам не хочет ничего заканчивать, его действительно очень тянет к Еве.
Да, он трус. Потому что не мог выбрать между двумя женщинами. Потому что купил Еве кольцо и даже не потрудился спрятать его получше. Лин нашла чужой подарок, и мучается теперь терзаниями обманутой женщины.
Макс позвонил ей в десятый цин вечером, не хотел, чтобы она на один цин больше провела в панике. Он хотел сказать как они ему дороги, что он совершил много ошибок, но он любит мальчиков, любит Лин.
– Лин, я должен…Я очень вас, тебя…
– Не надо Макс. Не говори. Я все знаю. Я нашла кольцо. – сказала Лин.
Конец разговора вышел скомканным, и у Макса было впечатление, что он сорвался со скалы.
Макс прокручивал в голове, как бросает все и едет домой, он надеялся, что Лин будет ждать его до последней минуты, пока это будет возможно. Он попросит прощение, скажет, что не вынесет ее осуждающий взгляд, что ему надо в небо, он не может быть с ней, а с той другой он быть уже и не хочет. Макс даст последние наставления мальчикам. Потом накроет Лин своим телом, прижмется крепче к любимой женщине. Но при этой мысли в голове его вспыхнул отнюдь не образ Лин, а хрупкая блондинка с детским лицом, наглой улыбкой и серыми глазами. Он с размаху ударил кулаком в борт своей машины, и сдержав вопль, вскочил в истребитель.
Макс не чувствовал себя героем, он просто покорно принял неизбежность.
Гер.
Гер, не знал, что привело его к этому дому. Нет, вернее знал, но не хотел себе в этом признаваться. К этому дому его привела зависть.
Он постучал, даже не надеясь, что там кто-то есть. Но ему открыли.