– Лин, что ты тут делаешь? Почему не в бункере? спросил он, удивившись.
– Только десять, я успею. Вчера в суматохе не все собрала. Заходи. А что ты тут делаешь, у вас разве не общая операция?
– Общая. Честно? Не знаю. Проезжал мимо и не удержался.
Они прошли с Лин на веранду в задней части дома.
– Как Макс? Ты же видел его? – тревожно спросила Лин.
– Да, видел. Все в порядке, он у тебя герой Лин.
Гера жутко раздражало, что все сводилось к Максу. У Макса есть все и все это он отнял у него, у Гера.
– Лин, тебе нужен большой глоток вина.
– Нет, мне потом за руль.
– Я отвезу тебя, я с водителем и на шикарном лимузине.
Гер, прошел на кухню, взял вино и бокалы, его взгляд упал на фото, прикрепленное к холодильнику. Это было свадебное фото Лин и Макса, улыбаясь во весь рот, они жались друг к другу. Глядя на фото, ему захотелось растоптать Лин, сделать ей невыносимо больно, как сейчас было ему.
Они выпили вина и Гер взял ее руку.
– Ты такая холодная, давай я тебя немного согрею.
– Гер, что ты делаешь? – Лин выглядела немного испуганной.
– Лин, нет смысла притворяться. Мы все умрем, понимаешь? Планете конец! Нас сотрут с лица поверхности огромные космические глыбы! Макс не сказал? Он не вернется. Он бросил тебя, Лин, он променял последние минуты с тобой на небо.
– О чем ты? Что ты такое говоришь? – прошептала Лин в ужасе.
– Девочка моя, я хочу тебя. Я люблю тебя – он притянул к себе Лин и крепко впился ей в губы.
Гер целовал Лин и смотрел в ее полный ужаса взгляд, устремленный в небо. Гер почувствовал себя отвратительно и, наконец, понял, что смерть для всех одна, что Лин боится ее не меньше и не больше. Смерть ужасна для всех, вне зависимости от социального статуса, количества имущества и наличия постоянного любовника. Смерть страшна, потому что это единственное, что лишает надежды. Нельзя надеяться, что ты не умрешь. Ты умрешь. Смерть неизбежна и логична в своем проявлении. Смерть это часть жизненного цикла.
В десятый цин Гер думал о том, что он после себя оставил, перебирал в голове тех, кто бы мог по нему горевать. Сейчас он понял, что ему абсолютно наплевать, что будут думать о нем и будут ли о нем думать. Он это он, и жил так как жил. Ничем, абсолютно ничем, уже не исправить реальность…ни поцелуями, ни деньгами, ни чертовой собакой.
– Прости, Лин. Я полнейший идиот. Пойдем, надо отвезти тебя в бункер к детям.
Лин.
Лин смотрела в одну точку перед собой и судорожно сжимала цепочку с кольцом, с последним подарком Макса.
Она испытала шок от того, что сказал ей Гер. Это не могло быть правдой, она надеялась, что спит и вскоре Макс разбудит ее мягким поцелуем в висок. Утром она соврала Геру, Лин не приехала за вещами, она до последней возможной минуты ждала своего мужа. Макс… Он не сказал ужасной правды, хотел защитить ее, он так сильно ее берег.
По дороге Геру позвонили.
– Да, я знаю ее адрес. Мы живем в одном доме. Больше некому забрать? Она не отвечает? Черт, я что похож на няньку, ладно, я все равно хотел забрать прах отца. Если Ева там, я ее привезу.
Гер сказал, что им надо куда-то заехать. Она не возражала, она вообще плохо воспринимала, что происходит.
В машину Гер привел девушку, несмотря на ее заплаканное лицо, Лин отметила ее молодость и красоту.
Девушка посмотрела на их с Максом свадебное фото, которое лежало у Лин на коленях, и это было единственное, что Лин забрала из дома, а потом перевела взгляд на цепочку с кольцом.
– Красивое кольцо.
– Спасибо, подарок мужа.
Лин думала о смерти.
Вся жизнь Лин была подчинена определенному порядку. Утром она должна была собрать и отправить детей в школу, мужа на работу, потом домашние дела, в три любимое кулинарное шоу, помочь детям с уроками, совместный ужин, уложить мальчиков спать и остаток вечера и ночи посвящать себя мужу.
Если Лин не знала, как приготовить птицу с фруктами, она искала рецепт в глобальной сети, если не знала, как помочь мальчикам, вместе с ними читала учебник. Лин могла найти ответ на любой вопрос. Все на Планете было исследовано, изведано, все имело объяснение. Все. Кроме смерти. Вернее, кроме того, что несет в себе смерть. Не было доподлинно известных знаний об этом, экспериментов подтвердивших какие-либо теории. Никто, ни один житель Планеты не мог сказать наверняка, что после смерти нас что-то ждет или наоборот, что мы перестаем существовать окончательно.
Это и пугало Лин, никто не скажет ей заранее к чему надо готовиться.
Смерть это часть Жизни, думала Лин. Всего лишь часть, черта, граница. Возможно, есть новое начало. У всего есть начало и конец. Конец и начало. Лин не могла знать этого наверняка, но она очень хотела верить. Ей казалось, что все ее существо сейчас стояло на этой черте, и она из всех сил пыталась разглядеть а, что же там по ту ее сторону.