«Ответь! – вступал Петр. – Они совсем сдурели от голода? Это твой дом, твоя лошадь. С какого перепуга ты должен уходить? И Тишка тут при чем? Боятся, так пусть не подходят!»
«Тишку отдавать нельзя, – соглашался Иван. – Когда совсем плохо станет, только он поможет. Обычные клячи, отощавшие от голода, далеко не вывезут».
«Да что он им скажет? – удивлялся Макар. – Страшно людям, вот и несут ерунду. Кто ж их осудит, когда у них такое горе?»
Стоящие впереди Назар и Игнат попытались оттолкнуть отца и мать, дотянуться до Алексея.
«Бей! – требовал Илья. – Если не дашь отпор сразу, они победят!»
«Не вздумай! Свои же!» – возмущался Макар.
«Ты человек или, верно, лукошко плетеное?! – кричал Андрей. – Ни смелости, ни мозгов, одна береста гнилая!»
«Если тронешь кого, точно изобьют!» – добавлял чей-то трусливый голос, но Алексей уже не понимал чей.
За него вступился отец. Ударил первым, и Игнат завалился спиной на забор. Второй раз ударить отец не успел, на него накинулись Назар и Федор. Отчаявшиеся, они совсем потеряли голову – били старика смертным боем. И тут уже не осталось времени для споров. Алексей драться не умел никогда, но оттолкнул мать, повисшую на локте, и бросился к Федору.
– Убьют тебя, сынок! – заголосила мать.
Но уверенный голос лейтенанта – не в голове, рядом, за правым плечом – отчетливо и громко возразил:
– Это мы еще посмотрим!
Алексей пришел в себя не сразу. Перед ним посреди двора валялся Федор, размазывая по лицу кровавые сопли. Плакали за спиной сестра и мать. Отец сидел у ворот, прислонившись спиной к доскам, и скалил в усмешке окровавленные зубы.
Алексей посмотрел на свои руки, на Федора и отступил. В голове шумело. Корак языком подтолкнул расшатавшийся зуб и выплюнул в снег. Ликовали Илья и Петр, Иван и Андрей, а ему было страшно.
Игнат поднял товарища с земли и потянул прочь со двора. Нападавшие еще толпились за двором, посреди улицы, но кидаться снова боялись. Федор висел на плече у Игната, едва живой. Назар сплюнул в сторону.
– Завтра! – заявил он. – Прощайся со своими и проваливай из деревни! Иначе пустим вам красного петуха посреди ночи – никто не уйдет!
В тот же день Алексей, несмотря на увещевания матери, собрал солдатскую котомку, забрал Тишку и ушел.
«Не бросай их», – попросил Иван.
Алексей не собирался бросать. Ушел, чтобы беду отвести.
Дом деревенского чародея стоял за околицей, отделенный от деревни зарослями терновника и клеверным полем. То ли чародей уединился от односельчан, то ли односельчане отмежевались от чародея.
Алексей привязал коня под навесом у колодца, а сам вошел в дом. Внутри было чисто, пахло полынью и чесноком. Хозяин уезжал без спешки, но навсегда. Навел в доме порядок, что мог забрать – забрал, остальное сложил аккуратно у входа.
Дров в доме не нашлось. Алексей срубил немного терновника, накормил коня, остальное затащил в дом и растопил печь. Огонь долго не желал разгораться, сырые ветки чадили. Дом наполнился удушливым дымом, так Алексей и нашел тайный ход в подполе.
Видно, чародей понял, что с миром случилось что-то непоправимое, раньше односельчан. Может, письмо из города пришло, может, мажьим чутьем угадал. Говорить людям не стал, но тайный ход из дома вырыл.
«А что он сказал бы?» – тяжело вздохнул Макар.
До войны, до того, как его семья обнищала и Макару пришлось идти подмастерьем к кузнецу, он жил в большом городе, ходил в школу. Его старший брат был чародеем. От него Макар много наслушался о мавках и Великом Лесе.
«Что сказал бы? – продолжил Макар горько. – Скоро помрем все? Готовьте места на погосте? Если зима, и верно, навеки, если нет от нее спасения ни здесь, ни на юге, то разве честно лишать людей надежды в последние дни?»
«Он должен был сказать, – упрямо возразил Иван. – Должен предупредить, подготовить!»
Алексей отогнул половицы у кровати. Здесь дым отступал, сквозняк сбивал его в сторону. Под половицами темнел вырытый ход. Взрослому мужчине тесно, но худосочный маг или низкорослый, как подросток, Алексей – протиснется.
«Трусливая задница, этот ваш чародей! – выругался Рыжий. – Прям как ты, Лукошко!»
Алексей скрипнул зубами, но не возразил.
День прошел, и второй. Люди узнали, что Корак поселился в доме чародея: увидали дым из трубы, а там дело за малым. Но не трогали. Вести о его кулаках быстро разошлись по деревне.
«Как вы это сделали?» – спрашивал Петр у лейтенанта.
Лейтенант не знал. Алексей не знал.
«Важно другое, – сказал Макар. – Важно, что такое возможно! Пусть нужен особый случай, пусть не каждому из нас это окажется под силу. Но, Алексей, ты только представь: если мы не просто мухи, жужжащие в твоей голове, если можем поделиться тем, что знаем и умеем? Представь, кем ты можешь стать! Мы все!»