— Об-алдеть, — проикал Антон.
Парни стояли метрах в пяти от края карниза. Внизу сиял далекими огнями светлый, как будто растоптанный огромным великаном город. Освещенные улицы струями разбрызганной крови окаймляли его ярко желтое пятно. А за ним, в кромешной темноте, еле-еле покачивались на незримых волнах подсвеченные по бортам корабли.
— Какая-то амеба с ложноножками, — Егор презрительно сплюнул в сторону города. — Мерзость.
— Опять ты начинаешь.
Толи под действие алкоголя, толи из-за присутствия Ильи, который стоял чуть позади и беспечно орошал скудную растительность возле своих ног, Антон неожиданно решился высказать Егору все свое недовольство его поведением. Ну и пусть, что у него период реабилитации, и доктор посоветовал не нервировать его. Пусть он хоть на секундочку задумается о том, как он себя ведет. Ведь не он один был тогда в метро. Конечно, ему досталось намного больше, чем самому Антону, но нельзя же постоянно быть недовольным и замкнутым. Нельзя же постоянно кривить лицо и огрызаться.
— Егор, — обратился Антон к товарищу, чуть подтягивая буквы в словах. — Ты только не обижайся на мои слова, — парень снова икнул. — Но тебе не кажется, что ты стал каким-то злым? Вечно всем не довольным? Каким-то нелюдимым, что ли?
— Чего?! — В момент взорвался Егор. Гной копившейся столько времени все же нашел выход, и удержать его внутри было просто невозможно, да уже и не нужно. Вот он момент мести, расплаты. Момент, когда больше не надо сдерживать себя. — Ты говоришь о нелюдимости? А сам-то ты кто? — взбесившийся Егор сильно оттолкнул от себя Антона, заставив его продвинуться ближе к краю обрыва. — Ты человек? — еще толчок.
Антон, потеряв равновесие, но устояв на ногах, пригнулся к земле, что бы собственное тело не утащило его еще ближе к краю, и на четвереньках засеменил прочь от Егора, понимая, что сам, да в таком состоянии ему с ним не справится.
— Стоять, сука! — заорал Егор и от души пнул, убегающего парня. — Человек? — еще пинок по ребрам. Антон, захрипев, схватился за бок и повалился на землю, хватая полураскрытым ртом воздух, который после последнего пинка стал тяжелым и колючим, не желающим протискиваться в легкие. — Ты человек?
Егор занес ногу для следующего пинка, но тут его сбил Илья, не сразу сообразивший, что происходит, но прикинувший, что разнимать парней все же надо. Причем надо останавливать того, кто все еще стоял на ногах. Значит Егора. Парни упали на жесткие камни, и Илья изо всех сил пытался удержать извивающегося как змея Егора.
— Ну что? Падлы! — Егор все же выкарабкался из объятий крепыша и, откатившись в сторону, вскочил на ноги. — Я не людимый? А угрохать состав метро вместе с пассажирами — это по-человечески? Убить и покалечить сотню людей? Это человечность? Суки!
Егор бросился на Илью, который тоже начал подниматься. Он не собирался с ним бороться. Быстро вырубить и скинуть с горы. Но атака не получилась. С виду пьяный, пошатывающийся крепыш, легко перехватил руку Егора и, разворачиваясь, закрутил его в сторону от себя.
— Ты рехнулся?! — проорал Илья, не понимая что происходит. — Ты что творишь? — качаясь, он сам еле стоял на ногах, а тут еще и атаки приходится отбивать.
— Следую сделанному выбору! — выкрикнул в ответ парень. — Можно сказать, что вами сделанному! По вашей воле! Не лиши вы меня тогда в метро возможно отказаться, я бы его не сделал! — Егор вновь бросился на Илью, и вновь был отброшен. От чего Илья сам закрутился по инерции, но устоял.
— Ты что мелишь? От чего отказаться? Какой выбор? — Илья встряхнул головой перед которой все кружилось в пьяном хороводе, бросил взгляд на вроде бы отдышавшегося Антона, который, пытаясь подняться, все дальше отодвигался от края горы.
— Хватит играть в незнанку! Я все помню! Этот теракт! Ваше и мое участие в нем! Уроды!
— Ты и вправду не в себе, — Илья с горечью осознал, что парень напротив него просто спятил. — Какой теракт? — или Илья настолько пьян, что не понимает, о чем говорит Егор.
— Тот, который вы заставили меня исполнить!