— Какой дом? — не понял тот.
Парень махнул рукой, понимая, что полковник ничего не видел.
— Неважно.
— Коль. А чего ты так отчаянно в воду-то брел? Демон твой что ли начал работать?
— Нет, — гопник закончил освещать свою одежду. — Демон подчиняет себе. Ты видишь этот мир, но не можешь, да и не хочешь ничего делать. И он управляет и твоим телом и твоим сознанием. А это, — парень передернул плечами. — Это был обман. Жесткий, циничный обман.
— А почему циничный? — не понял полковник.
— Я думал, что это сон, — парень замолчал. — Там мама была. Звала меня к дому. Так спокойно было. Чисто. Бабушка тоже. А оказалось все обман.
— Мать жива-то еще? — спросил Леонид Васильевич.
— Слава богу. Но давно уже не был у нее. Как она? — сам себя спросил Бес. Обида и злость на самого себя проникли в душу, засосало где-то между ребер. — Вот я мудак.
— Эй, — окликнул его полковник. — Ты в норме?
Бес оглянулся. Слезы стекали двумя струйками по красному обожженному лицу.
— Да говорю: мудак я, — может из-за видения и чувства утраченного спокойствия и теплоты, парню захотелось высказаться. — Всю жизнь просрал. С самого ее начала.
— Коль, — полковник не хотел мешать парню, но все же прервал его, указывая на воду. Парень посмотрел на то место, не наводя прямого луча. Над водой опять слегка возвышалась студенистая масса. — Пойдем-ка дальше.
Гопник, не переводя свет фонаря на огромного слизняки, подобрал из-под ног камень какой поувесистей и со всего размаху запустил его в мерзкого гада. Камень попал точно в выпуклость. Слегка завис, соприкоснулся со слизью и исчез под водой вместе с выпирающей массой.
— Пойдем. Вещи и так высохнут. Тепло вроде.
Парни побежали дальше. Время вновь зашаркало вылетающими из-под ног камнями. А долго ли так бежать не знал никто. Слизняк больше не появлялся, но ручаться, что его нет поблизости парни бы не стали.
— Все, — полковник тяжело дыша, опустился на камни. — Привал.
Бес остановился рядом. Посмотрел на воду. Та была неподвижна. Сел рядом. Он тоже устал. Тоже тяжело дышал и хотел спать. Полковник в прошлый раз хоть немного поспал, а он нет.
— Лень, — парень побрел к стене. — Я спать. Не могу больше. С ног валюсь.
— Ok, — отдышавшись, бросил Леонид Васильевич. — Давай, я после.
Гопник прислонился к стене. Потом вовсе сполз на камни и через мгновенье вырубился. Дыхание успокоилось.
Леонид Васильевич осмотрел воду и кромку берега. Мерзкий слизняк или слизняки, парни так и не поняли: было ли это одно существо или несколько, не появлялся. Полковник посмотрел на спящего Беса. Подумал было сесть рядом, но затем решил пройтись немного вперед, посмотреть что впереди.
Расстояние луча не позволило полковнику уйти далеко. Но кое-что он все же увидел. И их решение отдохнуть до этого места показалось Леониду Васильевичу более чем удачной идеей. Стена, у которой сейчас спал Бес через каких-то сто метров резко уходила влево к воде, берег при этом на сколько хватала зрения у полковника исчезал полностью. А что было дальше оставалось загадкой. И как двигаться дальше тоже было не понятно. Вплавь? Из-за гадости в воде — нереально. Ползти по стене? Невыполнимо.
Леонид Васильевич вернулся к мирно похрапывающему гопнику. Присел рядом с ним. Вновь осмотрел берег. Ничего. Тишина. Выключил фонарик и стал слушать. Пытаясь не пропустить тот единственный сигнал о приближении врага. Он понял, что гадость, живущая в озере, не переносит света, поэтому фонарик был в руке, а палец лежал на кнопке выключателя.
Секунды бежали в никуда. Таяли в темноте, терялись в подземном озере. Они не сливались в минуты, а те не отсчитывали часы. Тут не было времени. Оно не ощущалось. Или полковник разучился его чувствовать, ориентируясь в повседневной жизни по наручным часам, по сотовому, постоянному отсчету на экране рабочего компьютера и голосу в радиоприемник автомобиля. Там наверху время было везде. Здесь нет.
Леонид Васильевич вспомнил об оставленных ими Михе и Анне. Жив ли парень? Не вернулся ли Моня? Сам себе усмехнулся, хотя делать это в темноте и фактически в одиночестве было глупо. Но мимика, как и любое движение здесь, были необходимы. Были нужны, чтобы не потеряется в темном мире. Чтобы не стать лишь мыслью в черноте подземелья.
Миха. Бес. Анна. Полковник думал об этой компании. О своем отношении к ним. Террористы? Нет, конечно. Дураки и неудачники. Леонид Васильевич вспомнил о своем намерении упечь их за решетку, о своей вере, что это правильно. Сейчас он так не думал. Конечно, в тюрьму они попадут. Но вешать на них что-то выше их заслуг, Леонид Васильевич уже не хотел. Да и Миха этот выкарабкается ли? Возможно, нет. Моня? Дурка, однозначно. Анна и Бес? Ну что же тут поделаешь? Тюрьма.